Саше стоило больших усилий оставаться стоять на месте и кивнуть в ответ.
– Там есть теплые вещи для девочки? – он показал на сумку.
– Нет.
– Я позабочусь об этом. Спальни в конце по коридору. Когда она уснет, приходи и расскажи, что тебе нужно.
Ник развернулся, больше не сказав ни слова, достал свой телефон, нажал пару кнопок и поспешил прочь из похожего на пещеру коридора. Кому он звонил в полночь? Он повел себя совершенно не так, как она ожидала, когда постучала в его дверь. Но она не могла беспокоиться о нем сейчас. Она была нужна Харпер.
Саша потащилась по длинному коридору, пока не дошла до первой спальни. Просторная, с двумя односпальными кроватями – она поняла это даже в темноте.
Включив свет, она увидела два простых бежевых пледа и мягкие белые простыни. Никаких оборок. Но настоящая кровать станет счастьем для ее малышки. Она так давно не спала в настоящей кровати, что происходящее сейчас казалось раем.
Остановки, отдых, потакание прихотям – Саша не могла их себе позволить, если она хочет жить.
Пока она снимала с Харпер одежду, бедная девочка едва шевелилась. Пока они шли через коридор, Саша нашла ванную и, с трудом разбудив, уговорила девочку сходить на горшок.
Оставив дочь в одних трусиках, Саша положила ее на кровать. Харпер вздохнула, когда ее голова коснулась подушки и снова уснула. Лоб у ребенка был горячим. Уже неделю Харпер болела. Становилось все хуже. Но у нее не осталось ни денег, ни лекарств. Она боялась, что поехать в больницу и заполнить бумаги – это все равно, что вручить карту с их местонахождением опасному человеку, который их преследовал.
Стараясь не заплакать от усталости и беспокойства, она поцеловала дочь в милое личико, убирая светлые волосы с лица, молясь о том, чтобы ночь отдыха пошла ей на пользу.
– Она уснула? – тихо спросил Ник.
Саша удивилась неожиданному тону его голоса. Он стоял в проходе и казался таким же твердым и массивным, как и дверь, которую он собой замещал. Она задрожала.
– Да. Спасибо.
– Завтра утром ей привезут новую одежду. Все остальные вещи из сумки в стирке. Педиатр придет в девять.
И снова он ей удивил. Доброта?
– Обещаю, мы уйдем сразу же после осмотра врача. И я верну тебе деньги, как только смогу. Я просто пришла из-за…
Три электрических гудка зазвучали на весь дом и напугали ее. Ник окинул ее суровым взглядом. Под его взглядом Саша задрожала. Она понятия не имела, о чем он думает.
– Пошли со мной, – не дожидаясь ответа, он развернулся и пошел в коридор.
Саша замешкалась.
Он остановился, не оборачиваясь.
– Ты пришла поговорить со мной о чем-то. Я буду в кухне.
Ужас и тревога охватили ее. Но выбора не было. Она обернулась взглянуть на спящую дочь и пошла за ним.
Пройдя по коридору налево она снова пересекла фойе, а затем прошла под аркой. Современная кухня находилась с другой стороны. Полы из твердой древесины и мраморные столешницы сияли под приглушенным светом, как и темные шкафчики. Безупречно блестящий холодильник стоял в углу, идеально сочетаясь с печью и микроволновкой, которая снова подала сигнал.
– Я совсем не Бобби Флэй1, – сказал он, открывая дверцу микроволновки и вынимая два кусочка пиццы с пепперони. – Присаживайся.
Она не смогла вспомнить, когда в последний раз ела что-то сытное, а эта еда пахла необыкновенно вкусно. В животе заурчало.
Он поставил перед ней тарелку с салфеткой.
– Ешь.
Саша нахмурилась. Ник собирался ее покормить?
– Это мне?
– Да, – он виновато улыбнулся и поставил банку с пивом на стол перед ней. – У меня только самое необходимое. Прости.
– Пиво и пицца?
– Чертовски верно.
Его ответ был похож на ответ самого обычного парня. Такого непохожего на насильника, каким представил его суд. Она скрыла удивление, закрывшись салфеткой. С кем же она имела дело?
– Слушай, спасибо за ночлег, врача для Харпер и еду…
– Я не стану тебя слушать, пока ты не поешь. Давай!
Сашу не нужно было уговаривать. Она проглотила пиццу, осознавая, что Ник наблюдает за каждым ее движением своим темным сосредоточенным взглядом. Какого черта он думал, когда так смотрел на нее?
Будь они в другой ситуации, он бы привлек ее, как ни странно. У него была легкая щетина и дерзкие мужественные черты лица. Его полные резко выделяющиеся губы, казалось, были специально созданы для многих часов греха. Все это, в совокупности с загадочным видом, кричало об опасности. И он вряд ли был в ней заинтересован. Она не была красоткой с обложки, к которым, по словам Майка, он привык. Она была в полной безопасности. В сущности, при ее теперешнем виде она вряд ли его заинтересует, даже если будет последней женщиной на планете.
Все это было неважно. Саша давно перестала интересоваться внешностью. И каким бы соблазнительным Ник Наварро сейчас ни выглядел, он был хладнокровным, согласно свидетельству жертвы изнасилования. Даже на суде он не сказал ни слова в свою защиту, а лишь молча выслушал приговор, взгляд его был пустым.
Саша снова задала себе вопрос, разумно ли было появиться в его жизни. Если бы Майка не убили, она была мамой-футболисткой из пригорода, а не бездомной, разбитой и спасающейся бегством. Ей бы не пришлось спать вполглаза, чтобы убедиться, что ее дочери не угрожает опасность. Не нужно было бы просить помощи у человека, публично обвиненного в изнасиловании. Но он знал правила игры людей, которые угрожали ей и Харпер. Только он один знал, как закончить этот кошмар.
Проклятье, если бы только у нее был козырь, который она могла бы предложить взамен.
Как только ее тарелка опустела, она поставил ее в раковину из нержавеющей стали. Саша осторожно сделала глоток пива, глядя на четкие осторожные движения Ника.
– Спасибо за еду, я была голодна, – призналась она.
– Твоя дочь поела?
Саша кивнула.
– Мы останавливались в кафе у дороги какое-то время назад.
– И ты не поела.
Он не задавал вопросов. Он знал.
Саша ничего не ответила. Она не хотела озвучивать правду, но и лгать ему казалось неправильным, если она ждала от него помощи.
– У меня не хватало денег, чтобы заплатить за нас двоих.
– И вы шли сюда под дождем?
– Да.
– Ты несла ее на руках?
Тон осуждения взбесил ее.
– У меня не было выбора.
Услышав ее признания, он снова сел на стул.
– А теперь ты скажешь мне, почему ты здесь и как дошла до такого состояния.
Это был приказ и вопрос. Саша сделала глубокий вздох и попыталась вспомнить слова, которые она уже повторяла.
– Вы, наверное, не помните, но, когда вы приходили к нам с Майком в гости, Харпер только родилась.
– Я помню.
Точно помнил?
– Год спустя поведение Майка изменилось. Он стал напряженным, скрытным. На многие месяцы. Я понятия не имела, что он оказался вовлечен в рискованные политические дела на работе. Он никогда не рассказывал мне подробностей, но я поняла, что его проблемы как-то связаны с его боссом. Уолтер Клиффорд, окружной прокурор округа Орлеан. А потом я случайно услышала, как вы говорили с Майком по телефону за несколько недель до этого... – Ей не хотелось заканчивать это предложение и снова вспоминать о смерти мужа. – Он сказал вам, что Клиффорд не чист на руку.
– Еще как. Это он ответственен за смерть Майка.
– Я знаю. Вероятно, он подозревал, что Майку удалось сохранить улики, доказывающие, что он занимался коррупцией. За последние пятнадцать месяцев я пыталась выяснить, где он их спрятал, но безуспешно. Но я знала мужа. Если он собирался заявить, то у него были неопровержимые доказательства.
– Тем временем Клиффорд отправил за вами своих убийц, так? Он сказал тебе отдать улики или он превратит тебя в корм для рыб.
– Сначала Харпер, – произнесла она срывающимся голосом. – И если спустя три дня после ее смерти я не принесу улики, то тогда убьют и меня.
Что-то ужасное появилось на лице Ника, но потом пропало. Саша не могла разгадать это выражение лица, но смогла удержаться и не отвернуться.