Выбрать главу

— Билл, я понимаю, что ты винишь себя во всём этом, — Том сделал паузу и посмотрел на меня, — и ты боишься сделать что-то не так, чтобы ещё больше не загубить ей жизнь. Но пойми, она наркоманка, — брат чётко и медленно проговаривал слова, будто я маленький ребёнок, который ничего не соображает. — От того, что ты запрёшь её в доме, ничего не изменится. Пейдж нужна профессиональная помощь.

— Ты предлагаешь, чтобы я насильно затолкал её в рехаб? — воскликнул я, зажигая очередную сигарету.

— Я предлагаю, чтобы ты поместил девушку в специальную клинику, где ей окажут квалифицированную помощь и спасут её, — спокойно ответил Том.

— Завтра об этом подумаю, ладно? Я устал, — тяжёлый выдох и потухшая сигарета.

Оказавшись в комнате, стянул с себя пропитавшуюся прогнившим запахом притона одежду и лёг рядом с Пейдж. Хотелось защитить её, согреть и вернуть к жизни. Прижимая хрупкое тело, боясь, что от любого неосторожного движения оно рассыплется, тихонько поцеловал девушку в спутанные волосы. Теперь, когда она была в моих крепких руках, я надеялся, что всё будет хорошо.

Утром я проснулся далеко не от солнечных лучей, упрямо пробирающихся в комнату. На улице ещё было темно, рассвет только-только собирался начаться. Меня же разбудил непонятный шум. Медленно открывая глаза, фокусируясь на происходящем, параллельно пытался вспомнить вчерашние события. И, когда сознание наконец-то отошло ото сна, я резко сел в постели и включил светильник. Рядом со мной по-прежнему лежала Пейдж. Но теперь её всю трясло, глаза закрыты, а изо рта шла какая-то пена. Судороги сковывали её тело. Мне стало страшно. Я не понимал, что с ней и что мне делать. Вскочив с кровати, метался по комнате, как олень в свете фар. На полу около кровати был пузырёк с парой таблеток и рассыпан белый порошок. Надо было проверить карманы Пейдж. У неё, видимо, были с собой наркотики. И, судя по тому, что она приняла их все сразу, у неё передозировка. Том был прав. Пора признать неизбежное и смириться. Пейдж нужна помощь. Трясущимися руками я взял телефон и набрал номер скорой помощи. И, пока они были в пути, я уложил девушку на пол, как мне велели, и поддерживал её голову. Страх заполнил каждую клеточку. Пейдж могла умереть на моих руках в любую секунду. Из лёгких будто выкачали весь воздух. Я пытался сделать вдох, но ничего не выходило. Воздух закончился. Я уже не различал, кого из нас трясёт больше — полубессознательную Пейдж или меня, старающегося удержать её в этом мире.

Тебе кажется, что ты уже никогда не будешь такой, как прежде,

Мы найдём способ уничтожить прошлое,

Оставайся со мной, оставайся со мной…

В моих объятиях ты будешь в безопасности, и я тебя не отпущу.

Всё, что потеряно, придёт вновь, просто будь со мной.

Не оглядывайся назад, никогда, всё уже позади,

Всё плохое кончится в моих объятиях…

Оставайся со мной, оставайся со мной…*

Когда приехала скорая и девушке оказали первую помощь, я договорился с врачом, чтобы Пейдж поместили в клинику. Оплату её лечения и последующей реабилитации я полностью взял на себя. Это меньшее, что я могу сделать для неё. Оставшись наедине с собственными мыслями, пытался заглушить алкоголем это гадкое, противное чувство вины, исходящее откуда-то из глубины. Что привело к таким последствиям? Тупое пари. Не заключи его тогда, ничего бы не было. Я как наивный дурак попался на крючок опытной манипуляторши, позволяя играть не только с собой, но и с чужой жизнью. Крепче сжал бутылку текилы и сделал несколько глотков. Может, это утопит разъедающее чувство вины? О, нет. Вина не собиралась так просто сдавать оборону. Вместо этого она подкидывала всё новые аргументы и грызла мою совесть. Если бы я не был упрямым ослом и сразу принял очевидное, если бы послушал брата и раньше обратился за профессиональной помощью, Пейдж не упала бы так низко. Не было бы всего этого ада, через который мы проходим сейчас.

— Ты сделал всё правильно, — на плечо легла рука Тома, оказывая поддержку.

— Я сломал ей жизнь, — произнести эти слова было настолько тяжело, что казалось, будто я лежу под завалами и на меня давят несколько тонн.

— Всё образуется, — Том сжал моё плечо, — всё будет хорошо.

Люди всегда так говорят. Шаблонная фраза. Есть ли в ней смысл? Люди думают, что с хорошими людьми редко случается что-то плохое. А когда это всё-таки происходит, они твердят, что всё будет хорошо. Но это фальшь. В мире слишком много людей, кто продолжает страдать, и ничего не образовывается. Люди начинают молиться, вот только всё остаётся без ответов, по-прежнему. И каждый день мы предпочитаем не замечать, насколько прогнил этот мир. Мы просто говорим: всё будет в порядке, с тобой всё будет хорошо. Но ничего не в порядке. Да и вряд ли когда-нибудь будет. Отголоски прошлого, как тень, неизменно следуют по пятам, напоминая о себе. Когда ты это осознаёшь, назад пути нет. Можно только принять неизбежное и смириться со своей участью.

Через несколько дней я встретился с лечащим врачом и обсудил с ним детали. На лечение нужен был месяц, в течение которого запрещались какие-либо визиты. Затем примерно столько же времени на реабилитацию. Во время этапа восстановления я мог навестить Пейдж. После этой встречи с врачом я постарался погрузиться в работу. Нужно было занять себя чем-то на целый месяц. И перестать всё время думать о том, что «если бы». Этими мыслями я изводил себя каждый вечер. Однако от этого нет толка, так что нужно было избавляться от самоистязания. Поэтому погрузился в то, что умею лучше всего — творчество. Писал тексты, придумывал различные идеи для сольного проекта, записывал новый альбом группы. Одним словом, окунулся в работу. Том, видя, как я работаю на износ, настоял о необходимом отдыхе. Его аргументом было, что я уже месяц пашу как вол, заставляя при этом работать в том же темпе и его. Только тогда я взглянул на календарь и увидел, что действительно прошёл уже месяц. А это значит, что лечение Пейдж закончилось и началась реабилитация. У меня была возможность увидеться с ней. Но что-то тормозило меня. Взгляд упал на небольшое зеркало, и я шокировано отошёл в сторону. Да, вид у меня был не очень. Не думаю, что показаться в таком виде Пейдж будет хорошей идеей. Том прав, мне необходим отдых.

Всё было как-то спонтанно и быстро. Казалось, только что были в ЛА, и вот уже в Германии. Повидаться с родителями, со старыми друзьями — это то, что было мне необходимо, и я активно поддержал эту идею. Поначалу мы планировали остаться здесь на две недели. Однако я так соскучился по маме, по всей этой непринуждённой атмосфере, ведь никто не знал о происходящем там, в ЛА, что мне захотелось побыть здесь чуть дольше. Ну, а если говорить прямо и честно, то я просто боялся встречи с Пейдж. Не знал, как вести себя с ней, что говорить или делать. Вот и оттягивал неизбежный момент. Но прятаться долго не получится, реальный мир не позволит этого.

В ЛА мы вернулись ровно за три дня до выписки Пейдж. Мне позвонил её врач и предупредил об этом. Вот тогда-то и произошла наша первая встреча с ней. Мы сидели в кабинете врача, опустив головы, в полнейшей тишине дожидаясь врача, который ушёл уже минут десять назад и всё не торопился возвращаться.

— Я могу заехать за тобой, — нарушая эту угнетающую тишину, произнёс я, — забрать и отвезти домой.

— Не надо, я сообщила обо всём родителям, — её голос был спокойным и тихим, словно она не хотела нарушать этот покой, — так что они заберут меня. Да, и… — она чуть помедлила, — они могут вернуть тебе деньги.

— Нет. Даже не смей.

— Ладно.

— Пейдж, нам надо…

— Я знаю, — ещё тише сказала она. — Через пару дней, после того как меня выпишут, можем встретиться, — неуверенность сквозила в её голосе.

— Хорошо.

Спустя несколько дней мы встретились в кафе, куда я приглашал её в первый раз, кажется, целую вечность назад. Пейдж снова была в нежно-кремовом свитере и джинсах. Приятное чувство дежавю окутало меня, унося в далёкие воспоминания. Правда, в тот день её глаза горели, в них был огонёк, она была похожа на красивый, распускающийся цветок. А сейчас… что ж, передо мной был всё тот же красивый цветок, только сорванный и начинающий увядать. Глаза потускнели, в них не было ни малейшей искорки. И в этом виноват я.