Из мыслей, Рони выдернул звук тяжелых шагов по туннелям, и через несколько секунд в палату лазарета вошел высокий, темноволосый, широкоплечий объект сексуального удовлетворения.
На Рони уставились два голубых океана глаз, и в комнате тут же накалилась обстановка… так всегда бывает.
Маркус Фуллер излучал секс, уверенность и грубую, неотразимую харизму, которые привлекали внимание окружающих… поэтому страж стаи Феникс был звездой каждой фантазии Рони с рейтингом 21+. И за свою роль заслужил Оскар.
От него волнами исходили гнев и обеспокоенность, когда он спросил:
— Сильно болит?
Он взглядом прошёлся по всему телу Рони, словно имел на это полное право. На неё обрушился его аромат, и она вновь пожелала разлить его по флаконам. Землистый, пряный и с толикой запаха кожи, который всегда дразнил и Рони и её волчицу.
Настроившись не показывать, как шесть футов чистой мужской силы влияют на неё, она беззаботно пожала плечами.
— Я в порядке.
Явно не убеждённый, он повернулся к Грейс и предательница канарейкой распелась.
— Через час она полностью исцелится. А мне нужно вернуться к дочери, которая может проснуться в любую минуту.
Как только Грейс ушла, Маркус вновь вперил взгляд в Рони. Гнев больше не вибрировал на поверхности, но она знала, что он где-то глубоко ещё скрывался. Может окружающих он и мог одурачить беззаботностью, но Рони отлично знала, что этот волк мрачен и опасен, как и любой хищник.
В ту минуту, когда Рони встретилась со стражем, её волчица почувствовала в нём опасность, напряженность и силу… а затем, едва не перевернулась перед ним на спину, задыхаясь от похоти. Это было так… унизительно.
— Как ты себя чувствуешь, красотка?
Честно? Так, словно хотела выколоть эти прекрасные глаза, которые следили за каждым её движением и выражением. Это был взгляд охотника, и стоило Маркусу сосредоточить этот взгляд на Рони, как она чувствовала себя добычей. И это лишь усиливало сексуальное напряжение между ними… довольно неожиданное напряжение, учитывая, что она вообще не была похожа на никчёмных фиф, с которыми он встречался.
По началу, игривый характер Маркуса раздражал Рони, несмотря на сильное сексуальное влечение.
Невероятно потрясающие люди настораживали Рони, особенно типичные «льстивые болтуны» — парни, которые в совершенстве овладели искусством раздевать девушек лишь при помощи слов. Рони нравились мужчины с внутренним стержнем, а не кобели, не представляющие что такое верность и повёрнутые на внешности, считая, что благодаря ей получат всё, что хотят от жизни.
Однако довольно скоро её раздражение сменилось любопытством, потому что чем больше времени она проводила рядом с Маркусом Фуллером, тем больше понимала, что эти его «сладкие речи» — просто фарс. Он прятался за очарованием и беззаботностью, защищаясь от мира.
Парень что-то скрывал глубоко в душе. Огромное количество гнева было упрятано в толстый слой льда… но, казалось, никто этого не замечал. Никто, казалось, не видел, что у этого волка имелись секреты.
А ещё этого волка было невозможно не любить. Рони завидовала тому, как Маркус заставлял окружающих чувствовать непринужденность, завидовала его способности отлично ладить с другими и быть мгновенно принятым в любой социальный круг.
Рони, наоборот, была склонна заставлять людей чувствовать дискомфорт из-за того, что не понимала чувства и дружеское поведение других.
На его нетерпеливое выражение, она вытащила леденец изо рта и ответила:
— Я уже сказала, что в порядке. — Она соскользнула с кушетки, и Маркус подхватил её за локоть, помогая встать прямо.
Такое обыденное прикосновение заставило каждый нерв в теле Рони загореться неоном. Она выдернула руку.
— Я и без помощи превосходно могу ходить.
Он одарил её своей пресловутой ухмылкой, от которой девушки должны краснеть и тут же на него вешаться.
— Ты должна знать, что вот такой чопорный тон училки безумно меня заводит.
Рони могла бы противостоять, если бы в ухмылке была озабоченность. Но нет. В ней была уверенность, озорство и обещание: «Со мной ты будешь кончать всю ночь». И Рони могла поклясться, что так и было.
Хотя вряд ли она когда-нибудь это проверит. Маркус флиртовал с ней, да, но лишь потому, что не знал других форм общения. Тем более девчонка-сорванец не в его вкусе.
Волчице Рони нравилась грубая сексуальность и обольстительное очарование Маркуса, и она вечно подталкивала Рони поступать по велению страсти. И сопротивляться было сложно, так как они с волчицей были очень близки, и грань между человеком и зверем была стёрта.