* * *
Легкое покачивание говорило о том, что мы начали спуск. Перегрузки были ничтожны, поэтому антиинерционная система скафандра не включалась. Вот наша клеть замерла, дверки раскрылись, и мы остановились перед темнотой широкого коридора. "Значит это и есть магистральный штрек", — мимоходом отметил я про себя. В инфракрасных лучах стены тоннеля светились сероватым рассеянным излучением, которое испускалось при нагреве породы в результате радиоактивного распада.
Экспедиция двинулась в глубь этого царства мертвой тишины. Впереди осторожно и неторопливо шел Диас, за ним два археолога с кибером, а я замыкал колонну: передо мной маячила спина Рыси. Минут через десять ходьбы, когда мы миновали несколько боковых ответвлений, наш отряд остановился. Оглядевшись, я увидел, что мы находимся в небольшом расширении пещеры. По его периметру располагались пять отверстий, являющихся входами в более узкие тоннели, нежели тот, по которому мы пришли. В центре площадки я заметил круглое жерло колодца. Судя по тому, как суетился вокруг него Диас, и что кибер принялся скидывать амуницию, нам предстояло еще раз спуститься вниз.
Отведя в сторонку Рысь, я спросил:
— Зачем мы полезем в эту дыру?
— Не знаю, но уверен, что там есть нечто интересное.
— А что нам конкретно надо делать?
— Сейчас Диас все объяснит.
Оказалось, что в глубине этого колодца, примерно метров восемьдесят от створа, в гладкой боковой стенке обнаружили округлый проем. Туда в прошлый раз проник зонд, который, якобы, заснял культовое помещение. К сожалению, наши археологи прямо-таки сгорали от любопытства, и, во что бы то ни стало, хотели самолично осмотреть открытое святилище. Диас предложил нам в это время не скучать попусту, а исследовать колодец дальше в глубину с помощью робота. Мы согласились.
Когда группа ученых исчезла в отверстии, Рысь раскатал небольшой экран и присоединил к нему пульт управления. Затем мой канонерщик вынул из заплечного мешка округлый аппарат, размером с теннисный мячик — это был исследовательский зонд. Рысь активировал его программу, и робот засветился сиреневым, оторвался от грунта и медленно запарил в сторону колодца. Он остановился над самым центром жерла, как бы раздумывая, стоит ли спускаться, а затем, повинуясь команде, начал погружение.
На экране монитора мы увидели голографическую картинку колодца. В тусклом свете зонда его шахта казалась как бы затянутой пеленой. Аппарат опускался все ниже и ниже. На отметке 47 м от поверхности мы заметили лаз в стене. Зонд не стал туда заглядывать, сообщив нам, что это очень короткий тупик. На отметке 82 м нашему взору открылся коридор, по которому ушли Диас и археологи. Тут же болтался свободный конец троса лебедки кибера с пристегнутым карабином.
— Ниже этого места колодец не исследован, — сообщил мне Рысь.
— Так что же ты остановил зонд? Давай, двигайся дальше.
Наш разведчик продолжил падение. Камни, унылый серый реголит и ничего больше. Мне уже наскучило это однообразие. Я выпил сока из запасов скафандра и обратился к своему товарищу:
— Может, этот колодезь и вовсе бездонен?
— Ага, — усмехнулся Рысь, — этакая черная дырочка местного масштаба.
— Сам посуди, мы уже дошли до шестисот тридцати метров, а...
И в это мгновение зонд поймал мощный электромагнитный импульс. Рысь лихорадочно заработал пальцами, набирая команды на пульте управления. Сигнал исходил из узкого прямоугольного отверстия. Разведчик нырнул туда. Тоннель имел метров сто в длину и расширялся наподобие воронки. В итоге, наш аппарат застыл перед тупиком. Обнаруженный штрек заканчивался пирамидальным залом. Среди камней, которыми был вымощен его пол, треугольником были положены светильники, а между ними, на возвышении в одну треть расстояния до потолка, покачивалось ослепительное, быстро вращающееся веретено, сотканное из лучистой материи.
— ! — восхищенно выдохнул Рысь и радостно затараторил:
— Фобос, это же натуральнейший селенит. Да еще какой красавец! Такого нет в каталоге. Обычно они шарообразные или дисковидные, а их энергия не идет ни в какое сравнение...
— Погоди! — остановил я словоизлияния канонерщика.— Ты похож на жертву селенологии. Луна, между прочим, обладает свойством разрушать психику чувствительных индивидуумов. К тому же, мне почему-то не верится, что перед нами живое существо.
— Ну вот! — трагически воскликнул Рысь. — Хоть один раз в жизни ты можешь посмотреть на вещи ?
Я пожал плечами, выказывая свое сомнение.
— Ну, хорошо! — решительно заявил Рысь. — Они не любят когерентного излучения, смотри, что будет...
Как только веретена коснулся пучок красного лазера, испускаемый зондом, оно резко отклонилось в сторону, а в следующий миг наш разведчик буквально распался на атомы. Одновременно с этим я услышал дребезжащий звук лопнувшей струны. И что удивительно, он шел вовсе не снаружи, а, казалось, заполнял все мое существо. Холодок подкрался к моему сердцу, и я ощутил жуткую потребность идти на этот зов.
— Ух, ты! — с некоторой долей испуга сказал Рысь. — Наш селенит разделался с шариком так, будто носит с собой пучковое ружье.
Между разговорами, мой товарищ снял с бластера предохранитель и провел левой перчаткой по карманам брюк скафандра, где лежали дополнительные заряды.
— Скажи мне, Рысь, — обратился я к нему, — ты ничего не чувствуешь?
— Еще как чувствую!
— И что именно?
— Я как минимум получу премию Игуаша, если сделаю доклад об этом чудненьком селените на семинаре. — Он сделал нетерпеливый жест. — Сейчас же свяжусь с археологами и расскажу обо всем...
— Нет! — заорал я не своим голосом.
Рысь испуганно дернулся:
— Мой командир! Зачем так кричать? Пожалей мои барабанные перепонки.
— Рысь, я приказываю тебе молчать.
— Да почему, собственно? — его голос звучал уже возмущенно. — И на кой ляд я взял тебя с собой...
— Прошу тебя, повремени, — добавил я мягче. — Погоди, пока сам не спущусь туда.
— Туда?! — Рысь слегка растерялся, но тут же возразил.— Зачем? Он, же распылит тебя, как и зонд!
— Мне кажется, что ты просто порой забываешь: практически бессмертным нечего опасаться гибели.
— Но не такой же глупой, Фобос! — упрямо тряхнул шлемом Рысь. — Из-за неврастеничного луножителя ты рискуешь вывести себя из строя на несколько лет. Это все-таки большая цена за тривиальное любопытство.
— Я должен пойти туда.
— Тогда бери меня с собой.
— Исключено.
— Но так же нельзя! Ты просто игнорируешь мои советы.
— Как командир, имею на это право.
— Давай, нас рассудит случай, — хитро предложил Рысь.
— Каким образом?
Мой канонерщик вместо ответа вытащил десятицентовик:
— Орел — идем вместе. Решка — идешь один.
Я уже разомкнул губы, желая возразить, дескать, в таких делах нельзя полагаться на провидение, но тихий шепот "пусть бросит" остановил меня. Сознание отказывалось что-либо понимать. "Кто же тогда говорит со мной по телепатическим каналу? — терялся я в догадках. — Ведь такая связь возможна только в гипнотической прострации, а я бодр. Если только это хреново веретено..." В это время Рысь подкинул монетку. Она медленно кувыркалась в свете фонарика и упала решкой вверх.
— Ну что, — констатировал я, — в таком случае ты бы сказал "".
Подойдя к краю колодца, я заглянул в глубину и опять еле удержался от того, чтобы не броситься головой вниз в эту пропасть. Увидев, что я пошатнулся, Рысь схватил меня сзади за локоть:
— Ты чего, Фобос?
Не ответив, я осведомился, насколько хватит лебедки. Кибер проскрипел, что длина троса триста метров. "Так,— подумал я, — значит, оставшуюся половину пути придется пройти с помощью РТД". Тут мне в голову пришла одна идейка. Я повернулся к Рыси:
— Слушай, а для чего вся эта морока с тросами? Возьму и просто прыгну в колодец, а свое падение буду регулировать ранцевым движком. Мы же здесь имеем маленький вес.
Рысь сделал знак, дескать "как хочешь".
Кивнув товарищу, я солдатиком сиганул в шахту, одновременно включив малую тягу. Через несколько секунд мне удалось отрегулировать подачу топлива так, чтобы я падал равномерно, со скоростью 2 м/с.