"Нет, нет, зеленый чай подойдет".
"Но ты же предпочитаешь кофе?"
"Ну..."
Фудзи кивнул ей.
"Сливки или сахар?" - спросила она.
"Оба, пожалуйста".
"Хорошо, подожди здесь", - сказал Фудзи, отошел и направился вниз.
Кофе был ужасный, растворимый, но это было лучше, чем зеленый чай.
Фудзи вернулся через двадцать минут. "Хорошо. Встретимся завтра в полдень в тренировочном зале додзё. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать о карманнике. Заранее продумай все вопросы, которые ты хочешь задать, потому что я делаю это только один раз". И все.
Вечером в пресс-клубе я рассказал Ямамото о заключенной сделке. Он был доволен, но в то же время рассержен.
"Ты шантажировал главного детектива ради этой истории?"
"Я не шантажировал его. Я обменял одну историю на другую".
"Ты его шантажировал".
"Разве я угрожал?"
"Ну, нет".
"Хорошо, тогда это не шантаж".
"Адельштейн, ты настоящий мастер. У тебя есть яйца. И ты еще и хитрый".
"Я сделал что-то не так?"
"При всем том, тебе следовало бы вытянуть из него историю получше, вот что. Паршивый карманник - это лучшее, что ты смог сделать?"
"Больше я ничего не хотел".
"Хорошо, - сказал он. "Приготовь статью, напечатай ее, а я попробую уговорить редактора дать ей название "сенсация".
Когда на следующий день я пришел в тренировочный зал, Фудзи уже ждал меня внутри, сидя со скрещенными ногами на татами со связкой бумаг на коленях. Я снял обувь, вышел на татами и сел напротив него в формальную позу сэйдза - колени вместе, ступни подтянуты под задницу.
Фудзи снял очки, положил их рядом с коленями и оглядел меня. Я достал блокнот и ручку.
"Адельштейн".
"Да, Фудзи-сан".
"У тебя носки не совпадают".
Я посмотрел вниз. Это была правда. На мне был один серый и один черный носок. Я не планировал оставаться без обуви. "Извини. Я торопился сегодня утром".
Фудзи покачал головой. "Странный ты какой-то. Я думал, что ты невежа, а ты, оказывается, знаешь, что делаешь. Но опять же, ты даже не можешь подобрать себе носки".
"Это правда".
"За восемь лет работы детективом я ни разу не дал репортеру сенсацию".
"Для меня большая честь быть первым".
"И последнее. Ты никому не должен говорить, что я вам рассказал об этом деле. Если тебя спросят, откуда у тебя эта информация, что ты скажешь?"
"Я не уверен, что кому-то это будет интересно".
"О, они будут. Я знаю такой вид, как твой".
"Мой вид?"
"Репортеры. И что ты скажешь?"
Я задумался на мгновение. "Я скажу, что кто-то слил эту историю из штаба моему начальнику, и я был вынужден написать о ней, потому что это было связано с моим делом".
"Отличный ответ".
Фудзи рассказал о последовательности событий, приведших к аресту карманника, об интересных моментах в этой истории, о дате рождения карманника и о количестве дел, в которых он признался. Затем он терпеливо ответил на все остальные мои вопросы.
За все время работы в полиции Омии он не дал мне ни одной сенсации. Однако он продолжал спрашивать меня, хочу ли я зеленый чай или кофе, когда я приходил к нему поболтать.
Эта история вышла в конце сентября в "Новостях изнутри и снаружи", тематическом разделе местной газеты Yomiuri. Поскольку статья была тематической, я, собственно, и получил подстрочный комментарий.
В анналах криминальной истории история профессионального карманника - вещь незначительная, но я приведу ее здесь в качестве примера профессионализма японских преступников.
Косуке Сато, 45 лет, был арестован полицией города Омия за то, что обчищал чужие карманы в поездах. Это нелегкое дело, поскольку, если карманника не поймали на месте преступления, его трудно доказать в суде. Стандартная защита заключается в том, что обвиняемый "нашел кошелек и собирался отнести его в полицию, как только представится такая возможность". Умысел трудно опровергнуть.
По его собственным данным, менее чем за год Сато совершил 420 краж. Возможно, он совершил и больше, но, видимо, не вел безупречного учета.
Он жил в небольшой рыбацкой деревушке в префектуре Ниигата. По будням его не было дома: жене он говорил, что помогает другу управлять баром в Токио. В выходные он приезжал домой, оплачивал счета и давал жене около тысячи долларов в неделю.
Он выходил из дома в костюме и галстуке, садился на поезд до Токио, Осаки или одной из десяти других префектур. Днем, чтобы скоротать время, он играл в пачинко или спал в сауне. Ночью он садился на любой поезд, который ему нравился - обычно это был поздний ночной экспресс, - и занимался своим ремеслом. Он искал пьяных и потерявших сознание зарплатников. Его работа облегчалась тем, что многие японцы чувствуют себя достаточно безопасно, чтобы спать в поездах.