Мой взгляд перемещается на Еву, когда та сжимает челюсти, и я замечаю проблеск тоски в блестящих ореховых глазах, когда она смотрит, как уходит ее мать. Я предполагал, что девушка может быть похожа на свою мать, с этими глубокими бездушными карими глазами и иссиня-черными волосами, но она — полная противоположность, со светло-карими глазами и золотистыми светлыми волосами, волнами спадающими на плечи.
Дверь захлопывается за Анджелой, напоминая мне, что я таращусь на свою ученицу. Такое чувство, будто когти скребут по внутренностям моего тела, пытаясь вырваться на свободу, когда я позволяю Анджеле Кармайкл покинуть кампус живой. Пять лет я ждал, чтобы отомстить, и это было нелегко, хотя я и терпеливый человек.
Я не удивлен, что Анджела не узнала меня. Мы встречались однажды, и я легально сменил имя во второй раз, когда бежал из Атланты пять лет назад. В глазах закона я Оакли Джеймс Бирн, а не Бретт Оакли Арчер.
Имя, которое стало моей второй натурой. Бретт Арчер умер вместе с Джейн Уильямс и Archer Data Corp.
Анджела настолько эгоцентрична, что я не ожидал, что она узнает меня. Мужчину, которого она и ее муж уничтожили без раздумий, одержимые желанием продемонстрировать свою власть.
Мой план начинает реализовываться, когда она покидает университетский городок, оставляя в моих руках своего единственного наследника. Ключ ко всему. Они так беспокоятся о репутации своей семьи, что невольно привели свою дочь на порог дьявола.
Я задел за живое поверхностных Кармайклов, заставив забыть о том, что их дочь безупречно чиста. Профессионально обработанной фотографии, на которой она запечатлена со школьным уборщиком — это все, что им понадобилось, чтобы перевести ее в мою академию в штате Мэн.
Жалкие.
Мне нужны были рычаги давления, и их дочь стала идеальной мишенью, хотя я еще не решил, как ее использовать. Весь прошлый год я был сосредоточен только на том, чтобы привести ее в эту академию. Первоначально моей целью был ее старший брат Карл, пока его не убили два года назад.
Я планирую втоптать имя Кармайклов в грязь, используя их дочь, прежде чем устранить их.
Арчер Дэниелс, школьный тренер и один из моих ближайших друзей, согласился завязать с ней отношения для начала, но глядя на невинное создание, стоящее рядом со мной, не думаю, что она может поддаться его обаянию.
Я выглядываю из окна своего офиса, когда Анджела Кармайкл спускается по ступенькам к черному лимузину, на котором она приехала.
— Меня здесь быть не должно, — раздается рядом со мной сердитый голос, возвращая моё внимание к дочери моего врага.
Я удивлен, обнаружив, что ее яркие карие глаза устремлены на меня с таким яростным выражением, на которое мало кто осмелился бы рядом со мной. Я пугаю большинство студентов, но ее, похоже, не смущает мое присутствие. Трудно не заметить ее естественную красоту. Ева Кармайкл внешне является полной противоположностью своей фальшивой, эгоцентричной матери. Тем не менее, она — Кармайкл, а все Кармайклы одинаковы.
— Это совершенно не соответствует действительности. Ты наследница клана Кармайклов.
Я выпрямляюсь и подхожу ближе к ней в попытке запугать ее.
— Академия Синдиката — вот где твое место.
Она высоко поднимает подбородок, ничуть не смущенная моей тактикой запугивания.
— Меня не интересует семейный бизнес.
Зрелая мудрость в уникальных ореховых глазах делает её старше своих восемнадцати лет.
— Слова избалованной принцессы, которая не понимает, что значит зарабатывать на жизнь.
Я качаю головой.
— Ты усвоишь здесь несколько трудных уроков, Ева.
Ее челюсть сжимается, и она расправляет плечи. Девушка не маленькая, но по сравнению с моим ростом она крошечная.
— Я твердо намерена зарабатывать на жизнь, когда закончу учебу.
Ее брови хмурятся, а кулаки сжимаются по бокам.
— Я буду ветеринаром, что бы кто ни говорил. Я не хочу иметь ничего общего с ненормальной преступной организацией моих родителей.
Ее вспышка удивляет меня. По иронии судьбы, я учу студентов, оказавшихся в той же ситуации, что и я в восемнадцать лет, когда сбежал. Ни один из присутствующих студентов не заинтересован в том, чтобы вести честную и ограниченную жизнь. Обычно они такие же облажавшиеся, как и их родители, если не хуже.
— Тебе не следует говорить об этом другим ученикам, — я прищуриваюсь на нее. — Они воспользуются этим как слабостью.
Не знаю, зачем я предупреждаю ее о других студентах, если мое единственное намерение — помучить эту девушку, но у нас в школе есть несколько сильно испорченных учеников. Парни и девушки, которые разжевали бы ее и выплюнули.