Сегодня Петара переспит с ним. Чтобы ему было о чем вспомнить. А потом, в ближайшие месяцы, случайных встреч станет больше. Одна любовная шалость, за ней другая. Она подстроит под него свои интересы, и под ее влиянием он изменит свои так, чтобы они совпадали в мельчайших деталях. Возможно, потребуются годы, но для человека его ума преимущество брака неоспоримо. Она подарит ему детей и оставит им наследство, которому позавидуют все знатные семьи. Нужно лишь проявить терпение.
Тамас шел к ней. Отмахнувшись от очередного подхалима, он поднимался по лестнице мимо нее. Петару кольнуло негодование. Собирается пройти рядом и даже не взглянуть лишний раз!
– Леди Петара, – проронил он отрывисто и церемонно.
Она сделала глубокий вдох. Разумеется, он не мог пройти мимо. Ни один мужчина в этом зале не мог так поступить с ней. Петара посмотрела на него через правое плечо.
– Ах, фельдмаршал Тамас! Я вас не заметила.
Тамас остановился на несколько ступеней выше и, казалось, увидел ее только теперь. Наверное, витал мыслями в очередной кампании в Гурле. Он спустился на две ступени и отвесил полупоклон.
– Добрый вечер, миледи.
– Добрый вечер, фельдмаршал.
Петара смотрела на него, хлопая длинными ресницами, отчего любого мужчину обычно прошибал пот. Она знала, как действует такой взгляд.
– Как вы находите прием?
– Весьма занимательный, – невыразительно ответил Тамас.
Его взгляд скользнул по ее телу, задержавшись на бедрах, и вернулся к лицу. Он провел по губам языком.
Петара как раз этого и ждала.
«Ты мой», – подумала она.
– Со временем они становятся однообразными, не так ли? – бросила она вскользь, изобразив придушенный зевок.
– Пожалуй.
Ее взгляд скользнул к бокалу в его руке. Слабый сидр. Фельдмаршал – трезвенник, много лет не пьет. Это ее раздражало. Мужчин, пропустивших рюмку, гораздо проще контролировать. Однако, успокоила она себя, проблем не будет. Воздержание от спиртного никогда не мешало Тамасу наслаждаться обществом красивых женщин.
– Танцы, шампанское. Мы с вами все это уже видели, – сказала она.
Тамас полуобернулся и оглядел бальный зал. Похоже, танцы оставили его равнодушным. Он искоса бросил взгляд на ее тело.
– Множество раз, – отозвался он.
Петара заглянула ему в глаза в поисках малейшего признака того, знает ли он, что у нее на уме. Нет, не насчет желания затащить его в постель – он прекрасно понимал, что она за женщина, так же как и она понимала, что он за мужчина. Оказаться в объятиях друг друга было почти само собой разумеющимся.
Она искала проблеск ненависти, отвращения – предостережение. Разумеется, он ничего не предпримет, только не в Воздушном дворце. Никто не отважится вести себя столь дерзко, когда за каждым углом королевская гвардия.
В глазах Тамаса сквозило лишь железное спокойствие. Это по-своему лишало присутствия духа, но вместе с тем означало, что у нее нет повода бояться.
По спине Петары побежали мурашки. Он понятия не имеет, что она замешана в убийстве его жены! Как волнующе!
Петара отвернулась от танцевального зала, вскинув брови, словно ей в голову вдруг пришла какая-то мысль.
– Вы знаете, что я натуралист-любитель? – спросила она.
Следующий раунд их маленькой игры. Нельзя просто взять и позвать мужчину наверх – прежде должен состояться словесный танец, который приведет к неизбежному. Недавнее возвращение Тамаса из Гурлы – хороший предлог.
Тамас отпил из бокала.
– До меня доходили подобные слухи.
Петара придвинулась чуть ближе, коснувшись его руки.
– А до меня доходили слухи, что из последней кампании в Гурле вы привезли несколько потрясающих образцов.
– Привез.
– Расскажите, что именно?
Тамас заглянул в свой бокал.
– Несколько десятков саженцев дерева балоа, например. Дорогу пережили не все. Это замечательное дерево, за день вырастает на несколько дюймов. При правильном уходе станет огромным. Боюсь, все они погибнут в нашем климате. Слишком холодно.
– Деревья? – Петара спрятала притворный зевок за намеком на улыбку. – И все?
– Разумеется, нет. Несколько тушек во льду для препарирования в университете Адопеста: барсуки, козы, большие кошки. Несколько видов грызунов. Всевозможные диковины из той части света.
Тамас допил сидр и, не слишком стесняясь, заглянул в вырез платья Петары.