– Сэр? – переспросила Верундиш.
– Двести лет, капитан. У нас величайшая армия во всем мире, а мы не можем достать новую карту этой проклятой местности. Вам что-то нужно, капитан?
Верундиш открыла было рот, но Тамас не дал ей вставить и слова.
– Даржа – одна из старейших крепостей Гурлы. Стены пронизаны защитной магией, земля у подножия крепости напичкана охранными заклятьями, которые убьют ступившего на них человека.
Тамас отошел от стола и принялся расхаживать из одного конца палатки в другой.
– Фельдмаршал Беравич выделил мне лишь половину бригады и четырех избранных. Даржу может удерживать сотня человек, а у шаха, который там прячется, их больше тысячи. И семеро избранных. Семеро!
Тамас плюхнулся на стул и глянул на Верундиш.
– Беравич любит смотреть, как я проигрываю. Тем более, что это случается так редко. Его не волнует, сколько солдат погибнет. Ладно, чего вы от меня хотели?
Зачем Тамас ей все это рассказал? Большинство офицеров посчитали бы непрофессиональным так откровенничать с младшим по званию. Верундиш откашлялась.
Тамас поднял палец, снова ее перебив.
– Должен сказать вам, что все утро ко мне идут солдаты и просят отменить приказ насчет того, чтобы капитан Констер возглавил «Обреченных». Я знаю, что он ваш любовник. Меня не волнует, насколько его любят, он поведет атаку. Время от времени все здесь должны рисковать жизнью. За этим вы пришли? Тратить мое время?
Последнее, чего хотела Верундиш, – испортить настроение Тамасу еще больше. Она подавила желание спорить.
– Вовсе нет, сэр. Я пришла предложить свою кандидатуру вместо Констера.
Тамас откинулся на спинку скрипнувшего стула и задумчиво пригладил черные усы. На мгновение Верундиш показалось, что она видит, как в его суровых карих глазах мелькают мысли, пока он оценивает ее заново.
– Занятно. – Он поднялся. – Вы умный, храбрый молодой офицер. В ближайшие годы вас, скорее всего, ждет повышение, как только докажете, что достойны. С другой стороны, Констер – хлыщ. Он для меня ценности не представляет. Какой бездны мне позволять вам умереть вместо него?
Он назвал ее молодой, хотя самому Тамасу за сорок и вряд ли он старше нее больше, чем на десять лет.
– Потому что я вызвалась добровольно, – ответила Верундиш. – А вы знаете, что доброволец справится более эффективно.
– Что я слышу, капитан, неужели вызов? Нет, не отвечайте. Я всегда ненавидел, когда вышестоящий офицер заставлял меня выбирать между неискренностью и гордостью. Я с вами так не поступлю. – Тамас умолк, чтобы вычистить порох из-под ногтей. – Возможно, приказ насчет того, чтобы Констер возглавил атаку, исходит от начальства.
Сердце Верундиш забилось быстрее. Такой приказ мог прийти только от фельдмаршала Беравича или от самого короля. Неужели Констер замешан в каком-то заговоре? Или он пешка в игре какого-нибудь аристократа?
– Разумеется, это не так, – продолжил Тамас, с легкой усмешкой отмахнувшись от подобной мысли. – Могу я спросить, почему вы хотите пожертвовать жизнью ради Констера, не считая необоснованной привязанности к этому дураку?
– Сэр, иногда атака бывает успешной. В этом случае меня сразу повысят. Я стану героем, сэр.
– Ужасно оптимистично, – пробормотал Тамас и встал, давая понять, что встреча окончена. – Я приму это к сведению, капитан. К вечеру вы получите ответ.
Оставшуюся часть дня Верундиш провела как в тумане.
Она нашла выход. Через два дня она поведет «Обреченных» через пролом в стене, навстречу мушкетному огню и магии избранных, где ее почти мгновенно убьют. Она погибнет смертью героя, ее похоронят с почестями, и Женеви сможет гордиться матерью, которую едва знала.
Ненавистный муж отпустит Женеви на попечение ее родителей. До конца жизни дочери будут выплачивать немаленькую военную пенсию Верундиш.
Если генерал Тамас позволит ей возглавить атаку.
Она шагала по лагерю, проводя смотр своей роты, когда ее нашел Констер.
Не говоря ни слова, он крепко взял ее за руку и потащил за палатку полковника, где было относительно уединенно.
– Что ты творишь? – спросила она, выдернув руку.
– Нет, это ты что творишь?! – прошипел он.
– Не понимаю, о чем ты.
Констер покраснел от гнева. За четыре года кампаний она ни разу не видела его в такой ярости.
– Генерал Тамас только что сообщил мне, что ты добровольно вызвалась занять мое место во главе «Обреченных». Я этого не допущу!
– Ты не можешь мне запретить, – возразила она.