– Видите? – спросил он сквозь шум ливня. – Сегодня ночью эти стены – наши худшие враги. От них зависит, упокоимся ли мы навечно на богом забытых гурланских равнинах или вернемся домой героями. Лично я предпочел бы последнее.
Остальные засмеялись, но он серьезно продолжил:
– Это не пустое высокомерие. Мы не солдаты, которые маршируют в шеренге навстречу картечи и магии. Мы пять дерьмовых пехотинцев, которые хотят закончить проклятую осаду на своих условиях, а не на условиях так называемого начальства. – Он сделал паузу, заслонив глаза от дождя. – Мы можем вернуться и перезимовать дома в Адопесте, а потом опять оказаться здесь перед лицом смерти. Или можем сделать то, чего не удалось пяти тысячам человек, и взять этот проклятый форт. Вы со мной?
Все четверо безмолвно отсалютовали кулаком в грудь.
– Я бы выбрал вас четверых, а не всю адроанскую армию, – сказал Тамас, осознав, что так и есть. – Полезли.
Фартинг, самый опытный верхолаз, пошел первым. Тамас досчитал до шестидесяти, сыпанул черный порох из заряда себе на язык и полез следом.
Он использовал изогнутые штыки как кирки, выискивая остриями трещины в каменной кладке, тщательно проверял каждую опору и дюйм за дюймом мучительно продвигался вверх. Через несколько минут мышцы, пусть и усиленные порохом, горели, руки и ноги дрожали от непривычной нагрузки.
Тамас сильнее прикусил кусок кожи. Оружие и инструменты, свисающие с пояса, налились тяжестью. При каждом сильном порыве ветра тело пронзала дрожь, заставляя опасно покачиваться. Он не осмеливался взглянуть ни вверх, сквозь проливной дождь, ни вниз, чтобы не закружилась голова.
Каждое мгновение он ждал, что по вине ненадежного куска кладки полетит на землю или сверху раздастся окрик часового, за которым последует сигнал тревоги. Цепи на носках сапог скользили, острия слишком громко царапали камень.
Тамас часто замирал, выискивая магическими чувствами черный порох. В башнях слева и справа обнаружилось некоторое его количество – будто светлячки собрались в сумерках теплой адроанской весны. Похоже, часовые рады пересидеть в укрытии и думают, что буря сорвет ночную атаку.
Наконец Тамас добрался до верха стены, замер на мгновение и с глубоким вдохом перемахнул через край.
Фартинг уже был на парапете и закреплял веревку, чтобы сбросить ее вниз. С дрожью в теле Тамас выпрямился и занялся собственной веревкой. Вместе они закрепили третью, потом Тамас перегнулся через край и помахал трем почти неразличимым фигурам внизу.
Он понаблюдал, как они начали подниматься, и переключил внимание на башни. Как он и сказал, с восхождением их испытания не заканчиваются, а только начинаются. С колотящимся сердцем Тамас вытащил нож и пошел к ближайшей башне.
В караулке было тихо, темно и прохладно. Тамас чуял внутри черный порох – достаточно зарядов для двух человек. Он медленно толкнул дверь и поморщился, когда та скрипнула. Его встретил храп.
Пригнувшись, Тамас подкрался к двум гурланским часовым, следя за тем, как вздымаются и опадают их грудные клетки. Они спали вповалку, с осунувшимися, но спокойными лицами. Измученные люди, погруженные в глубокий сон. Мундиры порванные и грязные, со множеством заплаток из самой разной ткани, что нашлась в осажденном форте. Тамас занес нож и понял, что колеблется. Как бы он ни поднимал на смех идею благородной войны, сейчас все по-другому, не так, как на парапетах или в поле. Это убийство.
Но что значит пара хладнокровных убийств по сравнению с жизнями адроанцев, которые погибнут, пытаясь взять форт?
Он перерезал горло первому и дважды ударил второго, быстро и резко воткнув лезвие сначала в легкое, потом в сердце. Вытер кровь с ножа и оставил их умирать в той же позе, в которой они спали.
Благодаря сверхъестественным, подпитанным порохом чувствам Тамас видел в темноте лучше других и без труда нашел пушки. Вытащив из-за пояса зазубренный штырь, он поместил его над запальным отверстием пушки и поднял молот, глядя через окно в небо. Вспыхнула молния, и молот опустился вместе с раскатом грома. Прежде чем вернуться к Фартингу и остальным, Тамас проделал то же самое еще пять раз – по три удара на каждый штырь.
Его люди успели зачистить противоположную башню, с ножей капало. Тамас жестом собрал их вокруг себя и указал на следующую башню.
– Испортим как можно больше пушек. Как только услышите тревогу, бегите к веревкам и быстрее спускайтесь со стены.
– Что вы имеете в виду? – спросила Лиллен, поправив намокшую куртку. – Я думала, мы уйдем через колодец?
– Водяная могила, – покачал головой Тамас. – Байка, чтобы Сеске разрешил нам попробовать.