Холод мартовской ночи не помог наркоману. Сердце уже не билось, а трепыхалось вразнобой, совершенно забыв о нормальном ритме. Плюха умер от остановки сердца за киоском с периодическими изданиями, забившись в щель между стеной дома и этой железной будкой. Его смерть длилась недолго. Через какие-то десять или пятнадцать минут Плюхин труп восстал и начал свою не жизнь.
В самом конце рабочего дня по улице навстречу друг другу неслись две маршрутных «газели».
Водитель Маценкопритопил педаль акселератора в пол, разгоняя дребезжащую жёлтую лохань с мотором. Время близилось к полуночи, и Петро торопился закончить последний на сегодня рейс. Пассажиров было мало: последнюю стайку, возвращающихся со второй смены, работниц пекарни он подобрал два перекрёстка назад. Кроме них в хвосте маршрутки расплылся студнем большой и жирный как гиппопотам красномордый мужик с перевязанной бинтами рукой. Он ехал от самой больницы. Всем пассажирам нужно было к метро, и Маценко, пропуская остановки, погнал маршрутку, обгоняя автомобили. Кроме управления этим многоместным недоразумением Петро привычно делал несколько дел одновременно: разговаривал по сотовому, курил в приоткрытое окно, пил из банки энергетик и слушал шансон по радио, а также рассчитывал пассажиров.
Навстречу Петро катился волшебный близнец его микроавтобуса под управлением Абуджалила. Волшебным маршрутный автобус был только потому, что ездил он чудом. Уже вторую неделю «газелька» стонала и жаловалась больше обычного, требуя ремонта, но Абуджалил экономил деньги и тянул до последнего. Свадьба сына была уже на носу, а деньги текли сквозь пальцы как вода, требуемую на свадьбу сумму не получалось набрать ну никак. Доход от перевозок был весьма неплохой, но после ежедневного расчёта с хозяином автобуса и маршрута, поборов милиции и ДПС, нужно было заправить машину, оплатить мойку и стоянку, отложить деньги на откуп от миграционной службы, а также купить запчасти и ремонтировать «газельку»-кормилицу. Жалкие остатки дохода размазывались на еду, оплату проживания, одежду и отправку жене в Бухару.
Абуджалил тратил деньги очень бережно, он экономил на всём на чём можно и нельзя экономить. Узбек переселился из благоустроенной однокомнатной квартиры, в которой они жили всего лишь впятером, в подвал жилого дома, где работали дворниками его земляки. Машину он ставил не на стоянку, а в гаражный кооператив под присмотр других земляков, круглые сутки работавших в полулегальном сервисе. Питался Абуджалил остатками из столовой или скидывался на еду с дворниками дома, в котором жил. Денег всё равно не хватало, даже несмотря на то, что он работал по двенадцать часов в сутки, а иногда и четырнадцать.
Абдуджалил прислушивался к неровной работе двигателя. Движок троил, но хорошаяпрогазовка заставила работать все четыре цилиндра. Внезапно визгливо свистнул ремень генератора и в работу двигателя вмешался посторонний гремящий звук. Двигатель начал терять обороты, а фары стали светить тускло.
Кажется всё! Машина начала бастовать, требуя ремонта решительно и бесповоротно. Похоже, что это его последний рейс на сегодня. Только бы не встать по дороге. Тогда придётся тратиться наэвакуатор или просить кого-то из коллег оттащить его на место стоянки. Абуджалил выключил фары. Двигатель снова заработал ровнее. Печальный прогноз подтверждался. Похоже, что генератор накрылся. Водитель начал разгонять микроавтобус, чтобы проехать как можно дальше пока аккумулятор разрядится «до талого». Слава Всевышнему, что все трое оставшихся пассажиров ехали доконечной, а до неё оставалось меньше километра.
Петро от разговора по телефону отвлекла какая-то «кукушка». Тупаябабёха, которую он рассчитал три минуты назад, начала «плющить мозг» на предмет того, что он недодал ей два рубля с сотни. Она брызгала ему слюнями прямо в щёку, обзывая его хапугой и взяточником. А взятки тут при чём? Он повернул к ней голову и начал убеждать, чтобы она лучше считала. Ведь он ещё в отстойнике раскладывает монеты кучками, чтобы потом быстро рассчитывать пассажиров.
Мёртвый Плюха выбрался из-за киоска и пошёл через дорогу на другую сторону, где светил яркой витриной спортивный магазин. Маценко краем глаза заметил силуэт ребёнка на дороге и автоматически ушёл от столкновения влево, даже не успев сообразить что произошло. Абуджалил в последнее мгновение увидел, как на полной скорости в лоб его «газели» вылетает такая же маршрутка. Он даже тормозить не стал, это было бесполезно, только губы сами прошептали:
– Аллах Акбар.
Две газели с пассажирами столкнулись лоб в лоб на максимально возможной скорости. Смявшиеся в одну кучу искорёженного металла, микроавтобусы перевернуло и закрутило в смертельном танце, а затем впечатало в витрину спортивного магазина. Практически все пассажиры мгновенно погибли именно от черепно-мозговых травм. Вот такая особенность у отечественных микроавтобусов.
Из всех пассажиров обеих маршруток относительно выжил только красномордый толстяк, который ехал сразу на двух сиденьях в конце салона. Большая мышечная масса и толстый жировой слой сработали как подушки безопасности, минимизировав ранения, а спина впереди сидящего пассажира уберегла от ранений голову. Но собственный вес оказал ещё и медвежью услугу, впечатав громадную тушу в узкий металлический поручень самым центром грудины. Не рассчитанные на такие нагрузки, рёбра лопнули, порвав лёгкие и впившись в сердце своего хозяина. Красномордый жил ещё минут десять.
Плюха сопроводил тупым голодным взглядом кувыркающиеся клубок слипшихся маршруток, а затем пошёл на запах свежей крови.
Когда восстал толстяк, Плюха уже кормился, просунув голову в разбитое лобовое стекло. Восставший труп маленького наркомана сожрал дымящуюся сигарету вместе с губами и кожей лица водителя Маценко.
Мёртвый Красномордый принялся обстоятельно и методично обгладывать ногу работницы пекарни. Большинство пассажиров не восстали потому, что погибли от черепно-мозговых травм – теперь у толстяка было много жратвы. Спортивного вида парень в обычной куртке и милицейских форменных брюках, ехавший в маршрутки Абуджалила тоже восстал, но его так зажало в искорёженном автобусе, что он не смог выбраться.
В городе уже творилось, нечто слишком странное и очень страшное. Мёртвые пошли по улицам, а живые начали панически спасаться от них и бороться за свою жизнь. До столкнувшихся газелей и двух зомбаков, обгрызающих трупы людей уже никому не было дела. По ночной Москве заполошно метались кареты скорой помощи и милицейские автомобили, мигая проблесковыми маячками и воя сиренами. По улицам двигалась военная техника. Звуки выстрелов в ночном воздухе напоминали прифронтовую канонаду. Катастрофа росла и ширилась, победоносно шагая по жилым кварталам, пока город пытался уснуть для ночного отдыха.
К разбитым машинам так никто и не приехал. Красномордый и Плюха кормились до самого утра. У толстяка вытянулись вперёд мощные челюсти, добавилось зубов, кисти рук превратились в уродливые узловатые лапы с когтями и, вообще, он добавил в своих и так немалых размерах. Ещё живым при росте почти два метра и широкой кости он весил чуть ли не пару центнеров, а сейчас он прибавил не менее тридцати килограммов. У Плюхи лицо превратилось в устрашающую морду, напоминающую морду бабуина, шея вытянулась, а руки и ноги обзавелись острыми когтями. Два свеженьких зомби сильно мутировали, превращаясь в быстрых, сильных и смертельно опасных тварей — морфов.
С рассветом мощный толстяк разогнул, мешавшие ему выбраться, смятые панели кузова и выполз на дорогу. Следующую еду пришлось тоже добывать с усилиями. Могучие лапы Красномордого гнули кузовные панели как жесть, освобождая аппетитный корм. Малец выбрал другую тактику. Заострившуюся вытянутую морду на длинной шее бывший наркоман засовывал внутрь искорёженных автобусов и выдирал себе куски посочнее. Ещё он ловко орудовал длинными когтистыми лапами, выуживая куски до которых не мог дотянуться челюстями. Сил у него было, конечно, меньше чем у здоровяка, и он не мог вскрывать на манер консервных банок кузова разбитых «газелей».