– Но это, может быть, хорошая работа их аналитиков, не более того. Они вообще стали прагматичнее, вы, наверное, это сами заметили. Забыли о своих интернациональных обязательствах для защиты стран с социалистической ориентацией, переведя отношения на взаимовыгодную торговлю. Разрешили частную собственность и частные предприятия – у них практически такой же рынок, как у нас. Они в области вооружений ведут себя как французы – наши союзники, которые все системы вооружений разрабатывают и производят сами, хотя, казалось бы, можно находиться под зонтиком НАТО или покупать готовое у нас. Я думаю, что изменения в строительстве вооруженных сил связано с изменением в идеологии страны. Ну и второе – хорошо, предположим, что Советы имеют канал в будущее. Что дальше? – спросил Дукакис.
– Дальше самое сложное: надо добывать информацию об этом канале, чтобы и нам его иметь, – ответил Вальдхайм.
– И какие успехи у вас в этом направлении? – спросил президент.
– Особо похвастать нечем, но мы плотно осваиваем Томск-Южный. Там уже сосредоточено семнадцать наших агентов. Добываем информацию по крупицам и анализируем ее. Но только один из них вхож в закрытый НИИМ, остальные работают на вспомогательных объектах. Один из них трудится на маневровом тепловозе, водит составы с Томска-1 в Томск-Южный. В основном идут грузы в закрытых вагонах, он доводит тепловоз до складов, там его меняет машинист с допуском и ведет состав дальше – куда-то в закрытые склады, куда хода нашему агенту нет. Многие агенты работают в Томске-Южном на частных предприятиях – зарплаты там хорошие, поэтому многие томичи там работают. Там тоже происходят интересные события, прямо скажем, загадочные. Например, торговая фирма «Заря» получает 20-футовые контейнеры со швейными изделиями «Швейной фабрики №4» Томск-Южный. Они затем отправляют эти изделия по магазинам Томска и других городов уже в своих небольших контейнерах. А эту швейную фабрику они не знают, и где она находится они тоже не знают! И эти 20-футовые контейнеры через станцию Томск-1 не проходили! – воскликнул Вальдхайм. – И еще новости из необычного. На Гданьской верфи было произведено восемь комплектов частей для сборки среднего десантного корабля. Эти комплекты были отгружены в СССР и до сих пор не появились на его верфях. Но что-то подобное, груженое на железнодорожные платформы, засекла наша разведка в Томске. Кстати, в Томск-Южный завозится большое количество различного заводского оборудования, в частности полностью металлургический комбинат, аналогичный Новокузнецкому. А такой комбинат в Томске-Южном не появился… В общем сплошные загадки с этим Томском-Южным.
– Джон, что у вас по персоналиям, связанным с Томском-Южным? Кто там играет главную скрипку? – спросил Президент.
– Мы установили одну личность, которая, несомненно, играет там одну из главных ролей. Это некто Миронов, лет пятьдесят на вид. По слухам, подполковник КГБ, его машину пропускают на КПП Томска-Южного и Томска-Северска без досмотра. Номера у машины относятся к КГБ. Часто вместе с Лигачевым – а он, по сути, губернатор Томской области, летает в Москву на встречи в ЦК КПСС. Имеет статус советника ЦК КПСС и правительства СССР. Он курирует это приснопамятный НИИ Микроэлектроники, поставляет много товаров в СССР – у него торговая фирма имеется. Вообще сложно его оценить, кто он и откуда. Следов о нем до 1973 года, когда он появился в Томске, не имеется. Москвичи говорят, что он томич, а томичи называют его москвичом. Мы начали следить за ним, обнаружили его бывшую любовницу – стюардессу Ирину. Начали разрабатывать версию вербовки «медовая ловушка» для нее.