— Я всё возмещу… И, что-то я не помню, чтобы там в зале кто-то танцевал.
— Возместит он… Денег-то хватит?
— Найду! — уверенно сказал я. — Но я по-прежнему не припомню, чтобы в ресторане кто-то танцевал…
— А это не важно. В протоколе написано «пригласил на танец», значит, так и было. И, кстати, я уже не веду это дело…
— Тогда, зачем ты здесь, Андрей Ильин?
— Не люблю, когда чужаки наших обижают.
— Судя по вашим бумагам, это не они меня, а я их обидел.
— Бумага всё стерпит. А люди нет…
— Ты хочешь нам помочь?
— Я уже это делаю.
— Не боишься?
— Мне уже по фигу…
— А чего так?
— Это личное.
— Поделишься?
— Может уйдём уже отсюда? А то скоро наши подъедут за тобой.
— Ваши? Это которые?
— Которые… Те самые… Пойдём уже… У меня машина снаружи стоит.
— А ты у нас богатый лейтенант… На машине приехал….
— Боюсь, что увидев мою тачанку, твоё мнение может кардинально измениться…
Да что я, ушастых «Запорожцев» не видел что ли? Видел и не раз. Ну с ушами, ну, жёлтый как цыплёнок, ну ржавый, местами… Зато как звучит! Харлей-Дэвидсон просто отдыхает и нервно курит в сторонке…
Доехали довольно-таки быстро. Скромная пятиэтажка на улице Докукина. Уютный дворик. Полно мест для парковки. Благодать. Не то что в будущем…
Но щётки дворников младший лейтенант всё-таки снял и сунул под водительское сиденье, прежде чем закрыть машину ключом. Да… Времена не выбирают. В них живут. И как могут, выживают.
Мы поднялись на третий этаж, где за совсем обычной, фанерно-деревянной дверью, обитой кожей какого-то очень старого дермантина, оказались в обычной двухкомнатной квартире хрущёвской планировки. На маленькой кухоньке чаёвничали Олег и Ирина.
— Не разувайся! — предложил мне Андрей, пристраивая свою фуражку на полочку в узкой прихожей. — Туалет, если нужен, сюда. Там же и руки можешь помыть.
Я намылил руки, и сразу же защипали ссадины на сбитых костяшках. Закрыв глаза, я дал мысленную команду на оздоровление и восстановление по всему организму. Тёплая волна пробежала по телу. Голова перестала гудеть, а кожа на руках стала чистой. Слегка кольнуло в боку, но тут же всё прошло. Похоже, что доктор был прав и никакого перелома рёбер там не было, просто ушиб…
Свежий и умытый, я вышел на кухню, где тут же попал в заботливые руки Иры.
— Что это у тебя на плече? — тут же озаботилась она.
— Да, так, ничего особенного. В ресторане кто-то вилкой ткнул…
— Ты с ума сошёл? Может же заражение быть. Вряд ли вилка была чистой.
— Не переживай! Мне в больнице уже сделали укол простив столбняка. А ранка уже зажила.
Но Ирина не успокаивалась и уже оголила мой плечо. Но тут же убедилась в отсутствии там каких-либо повреждений.
Андрей, стоящий рядом смотрел на это всё удивлённо. Наверняка его цепкий взгляд уже профессионально оценил изменения, произошедшие во время моего умывания.
— Ребята! А есть чего поесть? Я такой голодный, что готов съесть целого слона. — поделился я своими хотелками.
И в самом деле… Мало того, что в ресторане нам так и не удалось приморить червячка, так потом ещё пришлось с врагами биться, и самолечением заниматься. Жрать хотелось не по-детски…
— Слона в этом маленьком холодильнике нет. Но есть сосиски и… — Андрей распахнул небольшой холодильник с шильдиком «ЗиЛ». — И можно яишенку соорудить.
— Я всё сделаю. — тут же оттеснила его Ира, и стала хозяйничать.
— Присаживайся! — предложил хозяин квартиры.
Кухня, хоть и была маленькой, но кроме раковины, плиты и небольшого холодильника, там вполне умещался столик и несколько табуреток. Так что всем места хватало.
Я сел рядом с Олегом, а Андрей разместился прямо напротив меня. На плите уже стояла большая чугунная сковорода, на которую Ира нарезала кружочки из сосисок.
Молчание, повисшее на кухне, мне не очень понравилось, и я решил взять нить беседы в свои руки.
— Андрей! Пойми меня правильно! Ты — милиционер. Ну а я теперь, вроде бы как правонарушитель, а может быть даже и преступник… Так что, будь добр, объясни мне подробно, чтобы даже такой деревенский парень, как я, понял, почему ты мне помогаешь?
— Максим! Я не смогу быть с тобою откровенным, если ты по-прежнему будешь неискренним со мной. Из тебя деревенщина, как из курицы балерина. Но ты прав в одном… Помогая тебе, я нарушаю закон. А ведь я давал присягу…