Нет, конечно. Там что-то другое было написано, но суть одна. В жизни всегда найдётся развилка или перекрёсток. А куда бы ты не свернул, ты сам выбираешь свою дорогу. И лишь от этого зависит дальнейшее развитие событий.
Прокручивая свою прошлую жизнь, я находил много таких ключевых моментов, когда от одного лишнего шага, от одного лишнего сказанного слова, зависело то, какой будет дальнейший путь… дальнейшая жизнь.
И у каждого в жизни есть такие моменты, которые в один момент могут всё поменять. Лишь потом, после «разбора полётов», можно понять, что и как было сделано не так. Но, как говорится — «история не знает сослагательного наклонения».
Но теперь всё не так. И если выражаться словами из песни «мы рождены, чтоб сказку сделать былью»… То мне теперь даровано право менять историю. Может и не глобально, а в масштабе какого-то небольшого периода времени, но ведь даже маленький камушек может вызвать лавину в горах. Так что прав был Фёдор Тютчев:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся, —
И нам сочувствие даётся,
Как нам даётся благодать…
И вот, хрен его знает, как отзовутся мои действия. Ведь я действую здесь и сейчас. И мне неведомо ничего о том, что будет потом.
Голос Андрея, прозвучавший в темноте и в полной тишине, был для меня, как гром среди ясного неба.
— Максим! Я знаю, что ты не спишь.
— И что с того? — тихо ответил я.
— Кто ты такой, Максим?
— В каком смысле?
— Ты не тот, за кого себя выдаёшь. — шёпотом продолжил разговор Андрей.
— С чего ты это взял?
— Да с того, что меня есть глаза и уши. И я умею смотреть и слышать.
— Ну и что ты увидел и услышал?
— Да много чего.
— Тогда пошли на кухню, а то мы своими разговорами ребят разбудим…
Прикрыв за собой дверь на кухню, Андрей зажёг свет. Мы сидели друг напротив друга за кухонным столом, неодетые, прямо из постели.
— Андрей! Не томи! Говори прямо, что не так?
— Не знаю… Всё не так. Вот твой товарищ. Олег. Он какой-то не такой. молодой ещё, а говорит, как какой-то старпёр из фильмов про царские времена. Я таких словечек никогда не слышал в обычном разговоре, только в кино. Да и то…
— Ну. извини, что у меня такой странный друг!
— А ты не странный? Ты вот, например, наоборот…
— Что наоборот?
— Говоришь вроде бы и по-русски, но тоже не по-нашему, как иностранец какой-то русскоговорящий.
— Ирина-то хоть нормальная?
— Да. Но она тоже иногда смотрит не так на всех…
— Ну, вот, Андрей. Всё тебе не так. И при этом ты нам помогаешь. А в то же время… В чём ты нас подозреваешь?
— Кто вы? И откуда?
— В каком смысле?
— Максим! Не делай из меня идиота! Я научился хорошо разбираться в людях. И я вижу, что ты — хороший человек.
— Но при этом ты меня в чём-то подозреваешь?
— Я понять хочу. Что не так? Я хочу развеять все сомнения.
— Хорошо же ты разбираешься в людях, если совершенно незнакомых людей привёл в свой дом, спрятал их от своих коллег, а главного подозреваемого в совершении тяжкого преступления вообще самолично вывез из больницы прямо из-под носа правоохранителей…
— Да пошёл ты! Ты со мной как с ребёнком разговариваешь. А на вид мы ровесники, а быть может даже я и старше тебя…
Ну, это вряд ли. Мне на круг, как минимум в три раза больше…
— Андрей! А ты в курсе, что есть такие вещи, о которых лучше и вовсе не знать, чтобы не подвергать свою жизнь опасности.
— Чем ты меня хочешь испугать? Ты что, из конторы? Да, нет, не может быть. Ты ещё молодой… В армии-то хоть служил?
— Служил. И Олег служил. Он и сейчас ещё числится на службе…
— Он что, дезертир?
— Нет, конечно… Он был сильно ранен. Я ему помог. Вот он уже подлечился, и скоро снова вернётся в действующую армию.
— Ты — врач? Медик?
— Если выражаться более точно, то скорее — целитель.
— Это как? — непонимающе смотрел на меня младший лейтенант милиции.
— Ну, как тебе сказать… Я могу исцелять раны. Могу подлечить себя и помочь другим…