Опасны злые люди, творящие добро…
Как ни обманчива порой бывает слабая надежда,
Но лишь вперёд идёт герой, в надежду веря, как и прежде.
Куда она его ведёт? Плевать! Кому какое дело?
Идёт себе герой вперёд, преграды разрушая смело…
Немало сгинуло бродяг, поверив призрачной надежде.
Бредёт очередной дурак, в надежду веря, как и прежде…
12 июля. 1978 год.
СССР. Московская область.
— Лампочка лопнула… — раздался в полумраке голос Андрея. — Сейчас поищу запасную. Вроде была где-то…
— Да твою ж медь! — я чуть было не выругался. — Я думал, что у меня от напряжения глаза лопнули, когда внезапно стало темно.
— С тобой всё нормально? — заботливо спросила Ира. — Ты сегодня какой-то не такой. Нервничаешь. Злишься на что-то…
— Не на что-то, а на кого-то…
— На кого? — тут же спросил князь.
— На себя, Олег… Исключительно на себя.
— Да что с тобой? — снова вступила в беседу Ира.
Но ответить я ей не успел, так как появился Андрей. Неся в руке подсвечник с двумя зажжёнными свечами.
— Лампочку пока не нашёл. Но пока вот хоть это. Не в темноте же сидеть. Вечер уже…
— А в других комнатах нет лампочек? На кухне там… Может где-то есть настольная лампа?
— Максим! Понимаешь… Хоть это и моя дача, вроде бы как… Но я тут вообще стараюсь не бывать.
— Да ну на фиг… Ты же молодой ещё парень. — я не мог сдержать своего удивления. — А как же выезды на шашлыки, с друзьями и девочками…
— Прости! Но я… В общем… Про эту дачу никто током и не знает из моих знакомых. А друзей, как таковых, у меня и нет… Были одноклассники. Но они все куда-то разлетелись. Те, с кем я вместе учился, тоже со мной вместе не работают. Меня считали зубрилой и особо не звали на свои вечеринки. А я и не стремился. И девушки у меня нет. Была одна, но она ушла, сказав, что я люблю только свою умершую сестру.
— Серьёзное обвинение. — досадливо проговорил я. — Неужели ты после того, что случилось, так и не вышел из своей беды. Не пора ли уже отпустить своё горе, и жить дальше?
Андрей так на меня посмотрел, словно я сказал какую-то гадость в отношении его близких.
— Максим! Зачем ты так? — это уже Ирина решила проявить чуткость к чувствам младшего лейтенанта милиции.
— Ребята! Я никого не хотел обидеть. У каждого в жизни бывают трагические моменты. Но жизнь на этом не заканчивается, а продолжается. И надо жить так, чтобы все враги и злопыхатели сдохли от зависти. А о своих близких можно погоревать иногда, посещая кладбище. Но нельзя жить с открытой раной на сердце. в конце концов, ни к чему хорошему это не приведёт.
Андрей продолжал молчать, но взгляд его изменился.
— Наверное, ты в чём-то прав, Максим. Но ведь правда у каждого своя.
— Ага. — поддержал его я. — А истина где-то там.
— В каком смысле?
— Да, это так… вспомнился один американский сериал из будущего. Там. где два агента ФБР всё время ищут каких-то инопланетян. Ладно… Мы отвлеклись.
Я снова посмотрел в зеркало. При свете только двух горящих свечей отражение было немного подёргивающимся и таинственным. Но по-прежнему никаких нужных мне видений там не возникло.
— Андрей! А ты не мог бы мне поподробнее рассказать про тот день, когда вы привезли этот холодильник на дачу… Это же было, как раз за неделю до трагедии? Я не ошибаюсь?
Я, конечно, тот ещё садист. Не в смысле моих сексуальных предпочтений, нет. Там всё в порядке, в пределах общепринятой нормы. А вот в общении с людьми, да. Но мне это было надо. Несмотря на то, что я прекрасно видел, как трудно Андрею даются воспоминания о тех днях, о том времени. Но я повторяю: «Мне было надо. Надо было узнать в подробностях, до мельчайших деталей о том, что произошло тогда.» Именно поэтому, я переспрашивал, уточняя, кто, куда, когда, чего и как.
Андрюха запинался, напрягал память, а в его глазах разгоралось что-то, названия чему я не могу подобрать. Боль утраты, жажда мести, желание всех спасти, изменив прошлое… Хрен его знает. Но какая-та решимость в его взгляде реально присутствовала.
Это как у человека, который собрался и решительно сделал шаг через распахнутую дверь в самолёте. И неважно, что на спине у тебя парашют, а на брюхе болтается запаска. Внизу под тобой километр пустоты. А может и больше километра. И это тоже неважно. Хватит и несколько десятков метров, чтобы твоё тело разбилось в лепёшку. И не из самолёта ты делаешь шаг. Ты переступаешь через себя, через свой страх… Один шаг, и ты, либо холодный труп, либо герой, победивший сегодня в бою со смертью.
Андрей рассказывал долго. Я узнал чуть ли не по секундам, как им привезли новый холодильник, как они поднимали его на третий этаж, и как после, он смог уговорить водителя, который за не такую уж и большую плату согласился помочь с вывозом старого холодильника за город, на дачу. Водителем бортового тентованного УАЗика был вполне ещё молодой парень по имени Володя. Недавно отслуживший армию. Точный возраст Андрей назвать не смог, но примерно лет двадцати — двадцати двух.