Сестру усадили в кабину, а сам Андрей ехал в кузове, удерживая холодильник от падения при поворотах. Хотя, ехали не спеша. Володя вёл машину профессионально и очень аккуратно. Аня, в основном, показывала дорогу. Но о чём она болтала с водителем по дороге, Андрей не слышал. Зато заметил, что они неплохо так пообщались. Ему даже показалось, что между ними даже пробежала искра… Володя потом даже приходил на похороны и плакал на поминках, употребив изрядное количество алкоголя.
Мне даже показалось это странным, но я не придал этому значения. Может быть у них и правда сложились такие отношения. Ведь никто не отменял такое странное, но не такое уж и редкое явление, как «любовь с первого взгляда».
Ну а потом, когда старый холодильник занял свое почётное место на дачной кухоньке, Володя отвёз их обратно. И снова Андрей ехал в кузове, уступив место в кабине сестре.
Неделя после этого прошла вполне обычно. И вот только в субботу, двадцать седьмого мая…
Про следующую субботу Андрей рассказывал уже со слезами на глазах. С утра ничего необычного не происходило. Примерно в четыре часа вечера, или, если точнее выражаться, в шестнадцать ноль-ноль, он поехал в больницу к маме. Они с сестрой ездили к маме по очереди. О том, что их мама скоро умрёт они уже знали, но до конца не верили. Молодости свойственно заблуждаться. Несмотря на то, что их отец погиб, и несмотря на страшный диагноз мамы… Все верят в чудо. Но, увы… Чудеса в этой жизни, конечно, иногда случаются, но настолько редко, что легенды об этом так и остаются легендой.
Когда Андрей вернулся домой, Анечка куда-то собиралась. Она приоделась и даже слегка накрасилась. Тогда Андрей не придал этому особого значения. Он просто спросил, куда это она так намылились. Но та ответила, что идёт к Светке. Светлану Андрей знал. Аня с ней дружила ещё с младших классов. Поэтому он без опасения отпустил её. Тем более вечер ещё был ранним. Пол седьмого всего.
И даже когда Аня не пришла ни в девять, ни в десять часов, он не особо дёргался. Лишь ближе к полуночи, когда позвонили из милиции, он понял, что произошло нечто такое, чего он и не мог себе представить даже в самых страшных снах.
Аня была в больнице. Избитая, изнасилованная… На вопросы врачей и милиционеров она ничего не отвечала, находясь как бы не в себе. Даже Андрею она ничего не рассказала о событиях того дня. Светлана на все его вопросы, ответила лишь, что не виделась с Аней уже больше недели, и никуда они с ней не собирались и о встрече не договаривались.
Выписали Аню дней через пять. Она закрылась в своей комнате, а вечером Андрей обнаружил её лежащей на кровати без признаков жизни. Врачи констатировали смерть от приёма сильнодействующих препаратов. Таблеток в их с мамой комнате хватало. И многие из них были не такие уж безобидные, как анальгин и цитрамон.
— Вот и всё. — закончил свой рассказ Андрей. — Какие ещё тебе нужны подробности?
— Пока достаточно. Только хотелось бы уточнить одну маленькую деталь. Вот этот старый холодильник, как его тут поставили, так он тут и стоял всё это время?
— Ну, да… Кажется, да…
— А как часто ты вообще бывал здесь? У кого-то ещё есть ключи от этой дачи?
— У нас больше нет близких родственников. И, да… Я приезжал сюда за эти шесть лет не так часто. Раза три четыре в год. Слегка навести порядок и посмотреть, не залез ли кто. Один раз кто-то пытался открыть дверь. Но ты видел, какие там замки. И, к тому же, его спугнули соседи.
— Ясно. То есть холодильник так и стоял с приоткрытой дверцей, не подключенный к розетке.
— Да. Я даже хотел было продать эту дачу, но всё некогда было. Да и заботу меня и без этого хватало. Я отслужил армию, а потом учился.
— Я всё понял, Андрей. И у меня есть деловое предложение, касательно попытки нашего перемещения.
— Говори!
— Я предлагаю переместиться сюда, на дачу, в субботу двадцатого мая семьдесят второго года. В тот день, когда вы привезли сюда этого монстра. — я указал на старый холодильник.
— А что дальше?
— А дальше и посмотрим…
Я устроился на хлипком стуле у зеркала таким образом, чтобы в зеркальном отражении в зоне моей видимости оказался старый холодильник с полуоткрытой дверцей. Света от двух свечей хватало для того, чтобы я видел всё довольно отчётливо. К полумраку по углам я уже приспособился. А может усиленное магией зрение помогало мне даже без моего желания.