Я, конечно, лукавил. Но мне хотелось немного оставить денег этому парню. У него впереди много всего в жизни. Да и парень он неплохой. Деньги, они на то и нужны, чтобы не думать о всяких житейских мелочах. Пусть хоть на первое время он будет думать, не о том, как заработать на еду и одежду, а как лучше позаботиться о своей семье.
— Ну, ладно. Я согласен. — ответил парень. — Но только… За рубль.
— Не-ет. Так не пойдёт. — начал торговаться я. — Это не реально. Я думаю, что нужна настоящая правильная цена. Зеркало старое. Наверняка, это у вас семейная реликвия. И просто так за рубль, это несерьёзно. Давай за пять…
— Согласен. — тут же протянул мне руку Андрей.
— Ну вот и хорошо. — пожал я протянутую руку. — Вот и договорились. Ты мне — зеркало, а я тебе пять… тысяч.
— Чего? — возмутился бывший, а может и будущий милиционер.
Но я крепко сжимал его ладонь.
— Всё, Андрюха. Уговор дороже денег. И не спорь! А сейчас, прости… я реально засыпаю на ходу…
Стоило мне только прислониться к подушке, как я провалился в бездонную пучину сна. И лишь одна, последняя мысль промелькнула в голове, прежде чем меня поглотила нежная тьма:
«Ещё один хороший день…»
Глава 5
Психиатрам все кажутся ненормальными, врачам повсюду мерещатся больные, а милиционерам — преступники.
Как шары на биллиарде, разбросала нас судьба.
Жизнь не ровная дорога, это вечная борьба.
Я искал тебя повсюду. Я искал тебя везде.
На земле и под землёю, в небесах, в лесах, в воде…
Ты была всё время рядом, в недрах сердца моего.
Но найти тебя мне надо. Вот… И больше ничего.
Я найду тебя, пусть даже буду сотню лет искать.
Ну а ты, конечно, скажешь: «Где ты шлялся, твою мать?»
Воскресенье. 28 мая. 1972 год.
СССР. Москва.
У всех людей есть свой наркотик, своя отдушина, своя эйфория. Кто-то реально пичкает себя сильнодействующими препаратами, не понимая, что расслабуха и кайф — это временно, а разрушение организма неизбежно. Кто-то бухает, как не в себя, лишь стоит где-то поблизости запахнуть спиртосодержащими напитками. Кто-то жрёт, откармливая тело, как свинью на убой, а потом переживает и расстраивается из-за лишнего веса. Ну а кто-то, аж кушать не может, если не поиграет во что-нибудь. Во что? Да во что угодно… В карты, в нарды или в компьютерные стрелялки… А кто-то живёт по принципу: «Ни дня без строчки.» Пишет и пишет… Тщательно оставляя на бумаге буквы и точки, запятые, тире и строчки…
И всем им… Наркоманам, хулиганам, алкоголикам и обжорам надо всего и побольше. Как в том старом анекдоте:
«Доктор! Дайте мне таблеток от жадности! И побольше, доктор, побольше…»
Ну а меня, хлебом не корми, дай сотворить какую-нибудь глупость. Уж не знаю… Может это от недостатка образования, а может это такое моё хобби. Но я почему-то, как китайский комсомолец, вечно ищу себе трудностей, чтобы потом их доблестно преодолевать. Вот на фига я придумал эту эпопею с зеркалом? Нашёл бы и в Москве какое-нибудь старое зерцало. Музеев тут хватает. А теперь вот придётся снова тащиться на эту дачу, которая уже так достала за эту неделю, что… Слов нет. Собираться, одеваться, ловить такси, куда-то ехать, нюхая бензиновые ары и жариться в машине без кондиционера…
Вот я чайник. Не поеду никуда. Дома останусь. Андрей с Аней уже уехали к маме в больницу. Ирка там на кухне что-то готовит, и пахнет так вкусно и аппетитно… Великий князь на балконе курит американские сигареты… А я должен куда-то ехать? Вот уж дудки.
Не поеду, и всё тут. Вот позавтракаю как следует сперва, а потом слетаю. Маг я или мимо проходил?
Так я и сделал. Сытно позавтракал, подкрепился горстью аметистов из своих запасов, прилёг на кровать, попросив не теребенить мою тушку, отделился от тела, да и полетел за город…
Добрался быстро, поскольку не отвлекался на всякую ерунду. У меня есть конкретная цель и больше мне сегодня ничего не надо. «Шаг вправо, шаг влево — попытка к бегству. Прыжки на месте — провокация.» Так что ли шутили, а может и не шутили вертухаи в ГУЛАГе? Врать не буду, сам не видел и не слышал. А верить всяким Солженицыным и иным вралям нет нужды.
А деревенька-то нашу уже «гудела». Это я определил ещё на подлёте. А подлетев поближе, понял и причину гульбища. Федьку хоронили. Наверное, тут собрались почти все обитатели этого поселения. Вон и местный участковый сидит на почётном месте. А вдова-то, вдова… Цветёт и пахнет. Хоть и в чёрной косынке, а щёчки-то порозовели. Сидит и строит глазки Михал Иванычу. Наверное, уже приняла соточку другую на грудь, поминая убиенного мною муженька, будь он неладен…