— Он украл мою женщину. Но пока ещё между нами нет крови, мы всё ещё можем поладить миром. Только объясни своему сыну, чтобы он не делал глупостей, когда я его отпущу…
— Ты оскорбил и меня. Ты слишком молод и самоуверен. Думаешь, что ты имеешь право угрожать моей семье, а потом спокойно уйти.
— Значит твои слова всё-таки ложь, и меня отсюда не отпустят. Ну что же… Придётся мне пролить кровь на вашей земле. Видит бог, я этого не хотел.
— Ты так в себе уверен? Ты сможешь убить только одного моего сына. За него отомстит его младший брат. Если тебе удастся убить и его и меня, то все люди…
— Да… Я могу убить всех вас.
Старый горец посмотрел на меня иронично… Но я продолжал говорить:
— Ты не заметил, что собаки не лают. А ведь к вам пришёл чужак.
— Они лаяли…
— Минут десять назад. А потом перестали. Все сразу. Больше в вашем селении нет ни одного животного способного лаять. Я убил их всех, чтобы они мне не мешали. Но никто этого не заметил.
Я по-прежнему держал кинжал у горла молодого абрека. Тот старался даже не дышать. Но старик всё ещё смотрел на меня недоверчиво.
— Я мог бы точно так же убить всех в этом селении. Всех. Одного за другим. Тихо и незаметно.
— И почему ты этого не сделал?
— Не хочу проливать лишней крови. Я пришёл сюда не за этим.
Не смотря на моё миролюбивое желание, похоже, что мне всё-таки придётся здесь повоевать. И ведь, честное слово, не я первый начал.
Что-то сильно ударило меня в спину. Только вот ничего, кроме тупого удара я не почувствовал. Чей-то нож не смог пробить мою магическую защиту. Но удар всё же был настолько чувствителен, что кинжал в моей руке дёрнулся. Лезвие старого клинка было отлично заточено. На шее моего противника, лежащего на земле, появилась довольно-таки глубокая рана и потекла кровь. Он захрипел и попытался схватиться за горло руками.
— Не-ет! — закричал старый горец, бросаясь ко мне.
Но я уже понял, что ситуация вышла из-под контроля. Пока старый перец заговаривал мне зубы, кто-то смог подкрасться ко мне сзади и нанести довольно-таки подлый удар в спину. Дожидаться второго удара я не стал. В кувырке я ушёл в сторону глухой стены дома. Больше не хочу, чтобы кто-то подобрался ко мне со стороны. А потом я стал действовать…
Всё замелькало и завертелось, но я старался не подпускать никого близко. Старик бросился к своему подраненному сыну, и пока что не участвовал в битве. Зато младший брат моего противника выхватил клинок и… Тут же плашмя упал на землю, лишённый головы. Причём его голова не покатилась по грязной земле, а заняла своё место у меня в магическом хранилище.
Следом за ним отправилось ещё пара-тройка ретивых соплеменников, бросившихся на меня, размахивая острыми железками. А после я и вовсе перестал считать наступающих на меня, и тут же умирающих врагов. Тут были как взрослые мужчины, так и почти ещё дети. Я бы не тронул их, если бы они сами не полезли в драку. Но когда мне их было сортировать на тех, кого можно убивать, и тех, кому бы ещё стоило немного подрасти.
Буквально через несколько минут всё было кончено. Куча безголовых трупов и старик, всё ещё поддерживающий своего сына с перерезанным горлом. Тот уже и не дышал вроде бы.
Старый горец поднял на меня свои мутные глаза. Глядя на него, я протянул вперёд левую руку, так как в правой, я по-прежнему сжимал трофейный кинжал. Из моей раскрытой ладони на грязную землю посыпались отрезанные головы, глядя на мир мёртвыми глазами. Но ещё более безумные глаза были у безутешного отца, потерявшего сразу всё.
Только вот мне совсем не было стыдно за содеянное, потому что я тут совершенно не при чём. Не я первый начал драку. Я только защищался. Только мне не удастся это никому доказать. А я и не буду никому ничего доказывать. Зачем мне всё это?
Все мои мысли сейчас были только об одном. Хотя не я тут начал всю эту бучу, но теперь мне придётся тут всё закончить. И я просто не знаю с чего мне начать? Может мне надо первым делом убить этого старика, а потом пройтись по селению, зачищая всех, кого встречу…
Но пока я раздумывал всё это, старый горец на негнущихся ногах пошёл в сторону дома. Опасаясь, как бы он чего не сотворил со связанной Машкой, я бросился вслед за ним. Но, как оказалось, до моей подруги ему не было никакого дела. Даже не взглянув на неё, он прошагал мимо и скрылся в другой комнате.
Я же присел возле лежащей на полу девушки. Стащил с её головы мешок, и вытащил изо рта кляп.
— Чего так долго? — грубо спросила меня спасённая Машка.
— Ладно. Я переведу твои слова как «Спасибо за то, что пришёл меня спасать!»