— Ладно. Уговорил. Их деньги я тоже заберу. Потом поделим поровну…
— Это он так шутит? — спросил у брата Игорь.
— Не думаю. — Ответил ему Олег.
— Но это совсем не похоже на разумный план военной кампании. Это… Просто бред сумасшедшего.
— Хорошо. — согласился я. — Пусть так. Но как мне ещё доказать императору Михаилу серьёзность наших намерений? Давайте начнём со Стамбула. Захватим его и…
— Это повод для начала большой войны. Император на это не согласится. — уверенно аргументировал Олег. — Россия сейчас не готова к большой войне.
— Да она никогда не готова. — с досадой проговорил я. — Наши генералы всегда готовятся к прошедшей войне. И сперва дожидаются, когда на нас нападёт кто-то, захватит большие территории, убьёт миллионы человек, дойдёт до Москвы… А потом мы ка-ак соберёмся всем миром, ка-ак ударим со всей силы. И снова наши казаки, то в Париже, то в Берлине… Ну а почему бы и не в Стамбуле? А? Чем Царьград хуже того же Парижу?
— У тебя так всё просто на словах получается. — расстроено высказал мне своё мнение Олег. — Но как воплотить в жизнь твои слова?
— А хрен его знает. Если сидеть, думать и считать-рассчитывать, то ничего и не получится. А как по мне, так надо взять и сделать.
— Не всё так просто, Максим. — с серьёзным видом обратился ко мне Игорь. — Не всё так просто. Даже если допустить, что с твоей помощью, используя твои совершенно фантастические возможности нам и удастся захватить Стамбул… Как только русские войска перейдут границу, то весь мир ополчится против нас. А на это император уж точно не согласится.
— А если это будут не русские войска, а скажем… Частная военная компания под руководством, ну, например, великого князя Олега Константиновича Романова?
— Но это всё равно будут русские войска. — заявил князь Игорь.
— Не обязательно. Если перед этим император Михаил, например, заявит, что князь Олег действует самостоятельно и против его воли… — я задумался, а после стал вещать торжественным голосом. — Вот взбрело в голову набожному и боголюбивому юноше Олегу, что на него снизошла длань божья. И услышал он на берегу Чёрного моря Глас Всевышнего… И сказал ему голос: Ты есть реинкарнация Великого Олега. Иди в Царьград! Побей нехристей! Установи Крест на Святой Софии! Изгони со Священной земли басурман! Возьми в свои руки правление Вторым Римом! Владей ими по праву! Ибо это есть воля божья…
Когда я закончил свою пафосную речь в комнате висело такое густое молчание, что можно было бы есть его ложками, как кисель.
— Ну, что, други мои? — спросил я онемевших собеседников. — Как вам моя идея?
— Это полный бред. — наконец смог вымолвить Игорь.
— А мне понравилось. — не согласился с ним Олег. — Но ведь это всё равно будут русские войска.
— А вот и необязательно. — апеллировал ему я. — Можно кинуть клич, что мы собираем новый Крестовый поход на магометан. Думаю, что угнетаемые османами народы, армяне, греки, да и прочие славяне на Балканах, могут проникнуться идеей. Наберём всего понемногу. Как там было на Ноевом ковчеге? Каждой твари по паре? Вот. И поведём мы воинство христианское на Священную битву с басурманами.
— Это звучит немного кощунственно. Ты же не веришь в Иисуса Христа, Максим. — прозвучал упрёк со стороны Олега.
— А это и не важно. Ты веришь! Люди верят! А я буду в твоих руках, как бич божий. Всё равно победу потом припишут Великому Олегу, вновь приколотившему свой щит на вратах Царьграда. Да, кстати, не забудь заранее позаботиться об изготовлении такого щита. Ну и ещё крест для Храма Великой Софии надо бы сделать. Вот только успеем ли.
— Ты сейчас всё это серьёзно? — спросил Игорь.
— Серьёзней некуда. Но для начала мне надо бы добраться до Стамбула, чтобы немного там попартизанить. Я думаю, что, когда мы двинемся завоёвывать Царьград, там будет не только нечем защищаться, но и не на что содержать даже мало-мальски боеспособную армию. Да… Турок много, и ятаганы у них имеются. Но их можно запросто покрошить из пулемётов. Удобрим землицу вражеской кровушкой. Так что патроны нам нужны, дорогие мои князья-товарищи. И побольше, побольше…
Глава 24
Хуже дурака может только быть дурак с инициативой. И совсем плохо, когда у него есть возможность всё это реализовать.
По дороге коварного времени жизнь идёт с переменною скоростью.
Иногда год сгорает мгновением, как костёр из сушёного хвороста.
А порою секунды, как вечности, замерзают в холоде времени,
От ноля до ноля в бесконечности, как волшебное сновидение.
Но опять, начиная скольжение, под уклон, соразмерно возрасту,