— Знам да имаш оружје. Дај ми нож или секиру! (серб. Я знаю, что у тебя есть оружие. Дай мне нож или топор!) — спросил меня серб.
— А ты умеешь стрелять из лука? — спросил я его.
— Да. Могу пуцати луком. — подтвердил Мирко.
— Хорошо. Выбирай! Можешь взять всё, что тебе понравится!
Я выложил перед ним на земле свою оружейку.
То, как из ниоткуда появились всякие острые железки, Богомира не напрягло. Скорее всего, его больше напрягало то, что на нас может кто-то напасть. Похоже, что после того, как он много лет провёл в неволе, за свою свободу он готов биться не на жизнь, а насмерть. Да и за Мирославу он любого порвёт. Надеюсь, что и за нас с Машей он тоже будет сражаться до последнего. Пока что в его поведении я не обнаружил никакого второго дна.
А вот Мирослава, увидев мои манипуляции, отшатнулась, споткнулась, упала… Мирко бросился её поднимать. А она указывала на меня пальцем и повторяла:
— Он је чаробњак! Мађионичар! Вештица!
Глаза у неё были испуганные, а из глаз покатились слёзы. Зато теперь я смог рассмотреть обилие шрамов и на её груди.
— Максим је исцелитељ! Он те излечи. Да ли ти је учинио нешто лоше? (серб. Максим — целитель! Он же тебя врачевал. Разве он сделал тебе что-то плохое?)
— Успокойся, Слава! — стала мягко говорить ей Маша. — Максим очень хороший. Он и меня лечил. Ты же видела, как меня изуродовал тот барон. Он и тебе уберёт с тела все эти жуткие шрамы. Только не сразу. Ему нужно много сил, чтобы лечить.
— Да. Я — колдун. И что из этого следует? Почему твоя девушка меня боится?
— У детињству ју је проклела вештица. (серб. В детстве её прокляла ведьма.)
— И что с того?
— Рођена је у богатој породици. А откако је на њу стављена клетва, све је кренуло наопако. како треба. Родитељи су умрли. Продата је у ропство… (серб. Она родилась в богатой семье. А с тех пор, как на неё наложили проклятие, всё пошло не так. как надо. Умерли родители. Её продали в рабство…)
— Это очень грустная история. Но при чём тут я? Если её что-то не устраивает, то я никого с собой не зову. Я дам вам оружия сколько хотите. Можете забрать лошадей, золото… Вы теперь свободны. Идите куда хотите!
— Хоћеш да нас избациш? (серб. Ты хочешь нас прогнать?)
— Я не хочу, чтобы рядом со мной были люди, которым я не смогу доверять. Вот я повернусь спиной к Мирославе, а она с криком «Колдун!» воткнёт мне нож в спину. Скажи мне, Мирко, разве мне это надо?
— У праву си Максиме!
Богомир стал что-то тихо выговаривать Мирославе. А я убрал в хранилище всё лишнее, пошёл к лошадям.
— Мирко! Вы пойдёте со мной?
— Да.
— Надо лошадей оседлать. Я тебе могу помочь, но сам я не особо умею это делать. Я — городской. В моём большом городе кони были только в цирке.
— Циркус?
— Да… Циркус. — подтвердил я.
— Идемо! — сказал Мирко.
И мы пошли седлать лошадей. Магия магией, но научиться общаться с этими полезными животными — тоже дело неплохое.
Маша осталась с Мирославой. О чём они говорили, я примерно понимал. Но на каком языке они общались между собой — для меня большая загадка.
Когда мы закончили с коняшками, девочки подошли к нам, и Славка поклонилась мне почти в пояс:
— Опрости ми, Максиме!
— И ты меня прости, что я тебе не сказал сразу, что владею разной магией. И да… Когда мы придём на место и пообедаем, то я хотел бы тебя ещё полечить. Мне не нравятся, когда девушка носит на себе такие украшения. — я указал на её шрамы.
Мирко, стоя рядом со мной, что-то шептал ей на ухо. Похоже, что переводил мои слова более подробно. Мне показалось, что он лучше понимает мой русский язык, чем Мирослава.
— Опрости, исцелитељу Максиме! — снова повторила Славка и вдруг заплакала.
— Всё будет хорошо! — сказал я обращаясь сразу ко всем. — Всё будет хорошо…
А про себя подумал: «Неплохо бы ещё найти что-нибудь нам на обед. И тогда точно — всё будет хорошо…»
Глава 8
Глава восьмая.
Племя воды и камня.
Мы тщетно пытаемся в сказку поверить,
Но снова в пути поджидают нас двери.
Те двери закрыты… Замки и засовы…
Мы снова идём, упираемся снова.
Жизнь бьёт и колотит, а мы как тупые…
Идём напролом, дескать, вот мы какие!
Нет счастья! Нет правды! Нет даже надежды!
Но всё продолжается… Так же как прежде…
«День какой неведомо, в никаком году.»
Остров без имени, в море без названия.
Ни до какого водопада мы так и не дошли. Верно говорят: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить…» Не было у меня никакой бумаги. Просто сверху всё выглядело не совсем так, как оказалось на самом деле. Да, кстати, оврагов тоже не было. Но были горы, пригорки, скальные участки и прочее, прочее, прочее… Мы даже верхом-то проехали всего ничего. Как только начались густые заросли, пришлось слезать и топать пешком, таща лошадок за собой.