Вернувшись к поваленному дереву, я стал изымать из него не чурки, а гладкие доски. Потом я стал прикидывать, как бы скрепить доски между собой, и изъятые из ствола дерева детали стали более замысловатые. Для скамеек я даже и заморачиваться не стал особо. Бревно метра два длиной поделил пополам вдоль. Вот и получилось сразу две лавки. А вместо ножек к каждой сделал два чурбака, выбрав сбоку полукруглую чашку. Уж не знаю, как это правильно всё обозвать. Да мне это и не надо было. Конструкция — проще не бывает. Два чурбака лежат на земле, а половина бревна ложится сверху. Вуаля…
Со столом пришлось повозиться подольше. Но тоже всё получилось в конце концов.
Убрав все дрова и заготовки для мебели в своё магическое хранилище, я налегке отправился обратно на полянку.
Мирко уже почти закончил разделку кабанчика. Кабан был совсем не похож на домашнюю свинью. Во-первых: Он был чёрный и мохнатый, а во-вторых: Худой и костлявый. Но нам на четверых мяса хватит вполне.
Перепачканный в крови серб, скептически посмотрел на меня. В его взгляде читалось: «Ну и где обещанные дрова?»
Я молча стал возводить лавочку, доставая чурбаки один за другим. Через несколько минут на пустой поляне уже красовался столик и пара лавочек с двух сторон. А дрова, сложенные в аккуратную поленницу, придавали полянке некий деревенский пейзаж.
— Чаробњак! — восхищённо проговорил Мирко.
И чувствовалось, что говорил он это с уважением. Только вот краем глаза, я заметил, как на меня смотрела Славка. Не знаю, чего в её взгляде было больше, испуга или злобы. Но мне очень это не понравилось.
Со столиком пришлось, конечно, повозиться. Но я придумал, как крепить доски столешницы к основанию стола. Взяв одно полено из дровницы, я быстро разобрал его на тонкие штифты, а может и шкантики. Хрен его знает, как правильно. Я не плотник и не столяр. Но сделанную слегка на конус деревянную палочку, я вгонял в круглое отверстие, и всё получилось на удивление крепко. Больше всего Мирко поразило то, как я прямо на его глазах сотворил из дерева киянку.
— Чаробњак! — снова сказал он с уважением.
Кабан был поджарый, как гончая собака. Поэтому его мясо пришлось долго варить. За это время я выдал Мирославе все те ништяки, которые я приватизировал на баронской кухне. В результате у неё в конце концов получился неплохой такой гороховый суп. Я никогда не пробовал настоящий немецкий айнтопф, но суп приготовленный Славкой оценил на полноценные пять баллов. И даже попросил себе добавки, съев свою и без того внушительную порцию. Правильно говорят, что голод — лучший повар. Хотя может и у Мирославы есть определённый кулинарный талант.
Я периодически поглядывал на неё тайком, но ничего из того о чём говорила мне Маша не заметил. И лишь каким-то сто шестым чувством, подсознательно и неосознанно понимал, что что-то не так в ней.
На моё предложение, подлечить её шрамы после обеда, она отказалась, сказала, что после, не сейчас… Потом она ушла вместе с Мирко к ручью, чтобы отмыть котёл. Тяжёлый котёл, конечно же, нёс Богомир, а Славка просто шла рядом.
И вот теперь я смог, наконец, поговорить с Машей тет-а-тет.
— Почему ты думаешь, что она на меня глаз положила. У неё же вон есть Мирко. Здоровый парень, крепкий, и как мне кажется, он её любит.
— Она сказала, что он смерд и сын пастуха.
— Что? Вот так и сказала?
— Чобанин син. Вот как она сказала. А смерд на сербском звучит почти так же, как и по-русски.
— Ясно.
Мне действительно стало всё ясно. Девочка благородного происхождения, дочь богатеньких родителей, враз потерявшая всё. И родителей, и богатство, и положение в сословном обществе. Да, она сейчас держится за Мирко, потому что он сильный, а ей нужна опора в жизни. Но вдруг тут замаячил кто-то более богатый и успешный. Золотом швыряется, злодеев пачками кладёт штабелями. Да ещё и колдун в придачу… Страшновато, конечно, но…
А мне не страшно? Держать рядом человека, который ведёт свою игру. Человека, который в любой момент может ударить в спину. И самое главное, никакой, сука, благодарности за то, что спас или вылечил. Нет. Мне это не нравится. И с этим надо что-то делать. Привлекать Мирко нет смысла. Он в неё влюблён, а значит порою может просто быть слеп и туп по определению. И она ему может внушить всё что угодно, вплоть до того, что я в его отсутствие надругался над ней, такой бедной и несчастной девушкой.