— Я пить хочу! — послышался сонный Машкин голос. — И пи́сать тоже хочу…
— Ясно… Тогда нам надо в первую очередь осмотреться. Я сейчас проверю, не поджидают ли нас снаружи дикари с луками и копьями.
— Возьми меня с собой!
— Пока не могу… А ты, пожалуйста, не тряси моё тело раньше времени. Я сам очнусь, когда вернусь в тело.
И хотя я был голоден, испытывал сильную жажду и очень устал после вчерашней призрачной битвы с дикарями, но отрыв сознания от тела произошёл довольно-таки легко. Похоже, что чем чаще практикуешься, тем увереннее становятся навыки. Значит буду чаще тренироваться.
Засаду я обнаружил почти сразу. Может быть, эти дикие люди умеют хорошо прятаться от других людей, но от птиц не спрячешься. «Мне сверху видно всё! Ты так и знай!»
Солнце уже довольно-таки высоко висело над островом. Похоже, что рассвет мы с Машкой доблестно проспали. Трупы лошадей за ночь исчезли. Зато при свете дня отлично были видны пятна крови на камнях. Много крови было там, где убили наших коней. Ещё одна лужица указывала на то место, где погиб Богомир. Больше я никаких следов крови не обнаружил. Значит Мирославу утащили, когда она ещё была жива. Не исключено, что она и сейчас ещё жива, но проверить я это смогу только если найду место постоянной дислокации этих голозадых дикарей.
Вблизи нашей каменной базы их нет. Но в листве ближайших деревьев я насчитал шесть человек. Двое покрупнее, а четверо совсем мелкие… Это что, такие пигмеи что ли? Карлики?
Блин. Да это же дети… Твою же мать. А я уж было хотел проредить их количество. Интересно, если бы я сейчас этих детей поубивал, моя карма сильно бы почернела?
Сразу же появился новый вопрос, на который я сам себе ответил, и ответ мне самому совсем не понравился.
Эти, так сказать, дети, убили бы и меня, и Машку, и ни на секунду не задумались бы, правильно они поступают или нет. Грёбанный гуманизм, вбиваемый нам с детства, может работать только там, где он действует в обе стороны. И детей не убивают там, где эти дети не убивают сами. А как говорят французы: «à la guerre comme à la guerre». А у нас тут война, между прочим. Вчера убили моего друга и пытались убить меня. Потом я убил несколько врагов. А сейчас тут эти голожопые детишки сидят в засаде и ждут, когда я выползу из своего укрытия. И в руках у них не плюшевые игрушки, а какие-то палки с острыми наконечниками. Мне почему-то именно сегодня неохота, чтобы такими палками тыкали в моё тело. Да и завтра такое тоже вряд ли мне понравится.
Но пока я повременю с кровопролитием. Появилась у меня одна интересная идейка. Надо будет попробовать. Но первым делом нужно хотя бы напиться и напоить Машку. Иначе пока я буду летать тут по округе, она умрёт от жажды.
Я подлетел к водопаду… Нет. Я влетел в него, но тут же обломался.
Пока я нахожусь в виде бестелесного невидимого призрака, я не могу ни умыться, ни напиться. Сразу вспомнилось, как Маша, будучи ещё мёртвой, не могла контактировать с физическими телами, без моей магической помощи. Но если я уберу камни от входа, и выйду наружу, то вряд ли смогу живым дойти до прохладной и такой желанной воды…
Ладно. Не проблема. Говорят, что голод — лучшый повар. Ну, тогда: Жажда — хороший стимулятор для мозговой активности. Как воспользоваться водой, я придумал сразу. Просто извлёк из хранилища большой котёл и установил его под падающую воду. А когда он наполнился, я сразу же убрал его обратно.
Дикари, кажется, заметили какое-то движение возле водопада, но мне уже было всё равно. Я вернулся в своё тело, и только после этого извлёк из хранилища полный котёл свежей холодной воды. Странно, но моё возвращение не слишком-то обрадовало Машу.
— Я воду принёс! — сообщил я ей, хотя котёл с водой и так стоял на видном месте.
— Максим… Мне срочно надо… в туалет… — сообщила мне покрасневшая, как помидор Мария.
— Ясно. — сразу понял я её проблемы. — Но наружу сейчас никак нельзя. Там засада. Шесть человек. И они настроены очень агрессивно.
— Я больше не могу терпеть…
— Ладно. Потерпи минуту!
Я стал действовать в ускоренном режиме. Быстро сделал в углу круглое отверстие в полу, изъяв один за другим пару метровых «колонн». После чего выставил их тут же рядом. Затем вынул из стены пару тонких каменных пластин, и соорудил ширму. Но похоже, что этого Маше было мало. Она по-прежнему мялась, стоя посреди комнаты. Я её понял. Стесняется моего присутствия…
— Машенька, я сейчас тут отлучусь ненадолго. Только вот водички попью.