Кругом всё было белым бело… Я лежал, провалившись глубоко в сугроб. На моей груди лежала Маша, которую я продолжал прижимать к себе. Это именно она, при падении, так врезала мне головой в челюсть, что я прикусил язык и чуть было не потерял сознание.
От снега, который был буквально везде, исходила приятная прохлада… Но это было лишь первоначальное ощущение. Почти сразу я понял, что так долго продолжаться не будет. Это как из бани, разгорячённым и распаренным, нырнуть в сугроб и обтереться снегом… Но попробуй поброди по тем же сугробам босый и с голым жопом… Надолго тебя не хватит.
На мне были кеды и вполне лёгкая летняя одежда. А на Машке так и вовсе платьице и босоножки.
— Мафка! Ты как сепья сювствуесь?
— Голова болит… Я обо что-то ударилась…
— Это ты меня в селюсть бафкой удавила. Я аф яфык прикуфил…
— Ты так смешно разговариваешь. Я ничего не поняла.
— Слесь с меня!
— Ой! Тут снег! — восхищённый голос Машки почти сразу же стал озабоченным. — Ой! Тут холодно….
— Слесай с меня!
Я попытался направить импульс на излечение прикушенного языка. Даже не излечение, а просто восстановление, по принципу, чтоб стало, как было… Кровь во рту осталась, но язык быстро пришёл в норму. Я сплюнул кровь на снег.
— Слезай с меня! Надо по-быстрому разобраться, где мы, пока совсем не замёрзли.
— Угу. — она заворочалась, пытаясь сползти с меня. — Максим! Дай мне что-нибудь тёплое из одежды.
— Вряд ли у нас есть что-нибудь соответствующее местным морозам. Валенок и заячьих тулупчиков точно нет.
Но спасаться от холода нужно было срочно. Мороз — дело такое. Холодно, холодно, холодно… А потом, бац, и всё… Замёрз насмерть.
Оглядевшись, я понял, что мы упали сверху на небольшую полянку… Снега тут было по пояс. А чуть в сторону глянешь, там, под деревьями, снега было в разы меньше… Вот именно там я и решил обустроить нам хотя бы временное, но укрытие.
Достав из хранилища кровать, сделанную ещё на острове, я усадил на неё Машку, укутанную сразу в несколько разных штор и покрывал, а сам занялся постройкой жилья.
Расчистив приличный кусок земли от снега, я стал копать землянку. Работать пришлось быстро. Поэтому, несмотря на холод, я даже немного согрелся. Сделав достаточно глубокое углубление в земле, я тут же переместил туда кровать, водрузив сверху Машу, закутанную в кучу разных тканей. Она напоминала большой кочан капусты. И лишь только торчащий кончик носа в конопушках, напоминал о спрятанной внутри маленькой девочке.
Ну, а я тем временем стал таскать, «нарезанные» на нужный размер, сосновые брёвна. Очищал от коры и укладывал плотно друг к другу, мастеря потолок. Помнится, в песне слышал такие слова: «Землянка наша в три наката…» Но в три наката я делать не стал. Хватило и двух. Сверху присыпал землёй и утрамбовал. После навалил снега, так что со стороны стало совсем незаметно. Выход из землянки был под лапами большой раскидистой ели. Вряд ли его кто найдёт, если не будет знать, где и что искать.
Землянку я делал в несколько комнат. А учитывая, что печки-буржуйки у меня под рукой не было, я решил в отсеке возле входа, сделать очаг из подручных материалов. Камни и глина… Всё пошло в ход. Жаль, что не из чего было сделать трубу. Пришлось оставить отверстие в потолке, чтобы было куда уходить дыму. Удачно получилось, что весь дым идёт вверх, а исчезая пройдя сквозь большие еловые лапы. Так что до неба доходит только отголосок того дыма, что был у земли. Хорошо ещё, что воду зимой искать не надо. Растопил снег, и вот тебе вода.
Сделал себе зарубку на будущее: «Иметь в запасе набор для выживания в любых условиях». Спальные мешки и походная печь у меня будут в том наборе обязательно. Ну а пока, как в песне: «Я его слепила из того, что было…»
Оказалось, что я впопыхах прихватил с острова, сотворённый мною мангал из тамошних каменных плит. Вот и пригодился для того, чтобы топка была огнеупорной. Осталось только разжечь огонь и протопить землянку.
Ну а ещё… Я потратил слишком много сил. Снова на меня напал зверский голод. Так что неплохо бы раздобыть какой-нибудь еды.
Но всё же, первым делом я растопил свою самодельную печь. Запас дров у меня оставался. Так что через несколько минут в печурке уже весело запылал огонёк. Облизывая совсем не местные дрова, принесённые мною с какого-то очень далёкого южного острова.
Сидя у открытого огня, я убедился, что дым не заползает в жилое помещение, а тепло постепенно распространяется по землянке. Значит, что пора позаботиться и о хлебе насущном. А ещё лучше о мясе. Так как вряд ли тут в лесу я смогу найти хлеб. Ну а мясо, наверняка, где-то бегает поблизости… Я даже уже слышал звуки, издаваемые этим мясом.