И сигнал на драгоценности исходил именно отсюда…
Глава 14
Глава четырнадцатая.
Чаще всего по-настоящему ощущаешь жизнь лишь только после того, когда туго набил брюхо. Но как можно думать о жизни, когда все мысли лишь о том: «Где тут туалет?»
В буераки, реки-раки и кусты с оврагами
Завела меня судьба, да глубже всё затягивает.
Как же сложно иногда справиться с судьбою.
Всё равно, что победить в драке сам с собою.
Похоже где-то на войне. Года сороковые.
По-прежнему, хрен знает где. Но ясно точно, что в России.
Пока голодные волки не порвали окончательно труп красного командира, я решил предпринять определённые действия. Тем более, выйдя за мясом, я в первую очередь планировал поохотиться на волков. Просто именно такая мысль мне пришла в голову, когда услышал волчий вой. Так что… Се ля ви… А ля гер ком а ля гер…
У троих, наиболее агрессивных волков, «снесло крышу», в прямом смысле этого слова. Один из них отгрызал у трупа пальцы на руке, а двое других пытались грызть замороженную ногу в сапоге.
Три безголовые тушки беззвучно упали на снег. Вожак отреагировал первым. До этого он только наблюдал за действием той троицы. А двое волков или волчиц, держались позади него.
Всё дело в том, что труп лежал под вывороченными корнями, и всем вместе волкам к нему было не подлезть, а вытащить тело мёртвого человека они, по-видимому, не смогли.
Вожак отступил на пару шагов назад, озираясь по сторонам. При этом он задом оттолкнул одну из волчиц. Да, точно… Волчица. У неё на морде это было написано. Вот не знаю как, но иногда сразу видно, кто перед тобой, кот или кошка, кобель или сучка.
А вот второй из позади стоящих волков, видимо не понял, и рванулся вперёд, чтобы тут же упасть на снег, лишившись головы.
Четыре отрезанные волчьи головы, я сбросил на снег прямо перед вожаком.
Он снова отступил назад. Не отвернулся. Не побежал, а только отступил. Его ноздри втягивали воздух, а жёлтые глаза матёрого убийцы искали, внезапно возникшую, опасность.
Я могу легко снести голову этому матёрому волку, но не могу влезть в голову этого серого хищника. О чём он думал? Я не знаю. Но видно было, что волк, пытается понять, что тут происходит. Ведь никакой опасности он не видит, и что более для него важное, не чует… А опасность эта есть. И трупы четверых его сородичей тому пример.
Неизвестность всегда пугает больше, чем реальная опасность, стоящая перед тобой. Если на тебя выходит противник более сильный и крупный, то с ним всё равно можно вступить в бой. И пусть даже сила не на твоей стороне, но смелость, отвага и натиск, могут поколебать уверенность в себе даже у более сильного врага. И это не раз доказывали маленькие собаки, прогоняющие своим лаем огромного и сильного медведя.
Но вожак медлил. Он не мог принять правильного решения. Вступить в бой? С кем? Врага не видно… Отступить? Убежать? От кого убегать? Ведь врага не видно…
Я решил помочь этому сильному и смелому зверю. Мне почему-то не хотелось его убивать. И волчицу, что поджала хвост, но по-прежнему стояла рядом с ним плечо к плечу, я тоже пожалел. Не исключено, что у них где-то в логове сейчас пищат голодные волчата. Да и не только из-за этого… Я уважаю смелость. И не только в людях.
«Взяв на прицел» тушку последнего убитого мною волка, я «отделил» ровно половину, причём не поперёк, а вдоль. У мясников такая разделка называется полутуша. И эту полутушу я не стал бросать, а аккуратно «положил» прямо перед вожаком.
От неожиданно появившейся перед ним полутуши своего сородича, волк снова отступил на шаг. Но принюхавшись, он снова сделал шаг вперёд. Когда перед ним ниоткуда появилась вторая полутуша, вожак даже и отступать не стал.
Я слышал, что волки не стесняются поедать своих раненных или погибших сородичей. Они вообще едят всех в лесу, кого смогут убить или найти в беспомощном состоянии. Падалью тоже не брезгуют. Поэтому я не удивился, когда вожак понюхал половину трупа своего соплеменника. Потом лизнул её, а после просто ухватил зубами, и развернувшись, потащил куда-то в сторону. Волчица, не стала долго ждать, и ухватив вторую полутушу, последовала за ним.
Полминуты не прошло, как на поляне от них остался только кровавый след волочения мёртвых тушек, исчезающий за ближайшими сугробами.
Ну а я не стал терять зазря время и стал разделывать трупы волков, пока они не замёрзли окончательно на морозе.