И похоже, что это был один из первых номеров газеты «Правда», вышедший сразу после нападения германии на СССР. Вряд ли это газета от двадцать второго июня. Помнится, что про войну объявили только в двенадцать часов дня. А номер газеты готовят к печати заранее. Так что это либо от двадцать третьего, либо от двадцать четвёртого июня сорок первого года.
Этого нам с Машкой только и не хватало для полного счастья. Без зимней одежды, да в зимнем лесу…
Стоп… Зима… Труп НКВДшника. Если бы это был прошлогодний труп, то он бы выглядел похуже. А этот… Нет, он был, конечно, проморожен и запахов я никаких не чувствовал, будучи вдали от своего тела. Если он погиб летом, то мог ли он сохраниться в более-менее приличном состоянии до наступления холодов? В принципе, мог. Если был присыпан землёй, если тут шли бои и от грохота взрывов и выстрелов всё зверьё разбежалось куда подальше… Да. Как вариант. Но это означает, что сейчас зима с сорок первого на сорок второй год. И если память мне не изменяет, то лето сорок первого было слишком сухим, а зима слишком суровой… То-то немцы вымерзли на хрен под Москвой, а хорошо одетые сибирские дивизии их остановили, да и погнали обратно…
Жаль, что я не историк. Про войну знаю только то, что в кино показывали, да в книжках писали. А там не всегда была дана правильная информация. Ведь у каждого своё видение. Один видел войну из окопа, через прицел винтовки Мосина, а другой из маленького окошка на продовольственном складе. Ну а третий сидел в штабе и печатал наградные листы для героев, не забывая время от времени ставить и своё имя в наградных списках.
Я не знаю, какое сегодня число и какой месяц. Может декабрь. А может и январь. Значит и про год мне пока что ничего не известно. Ясно только что мы с Машкой опять попали не туда куда надо. А если учесть, что моё тело принадлежит этническому немцу максиму Шварцу, а Машка у нас тоже немка по фамилии Кнопке. Вот не думаю я, что стоит об этих подробностях сообщать партизанам или бойцам Рабоче-крестьянской Красной Армии. А особенно всяким там особистам, типа того, труп которого я отбил у волков.
Ладно. Пусть бумажки сохнут. А я пока посмотрю, что в ящиках лежит.
Возможно, ключи от железных чемоданов были у погибшего в кармане, как и ключ от наручников, которым военный был прикован к одному из чемоданов. Я же, изымая железный чемоданчик, просто убрал его в своё хранилище вместе с наручником. Так что про замки на самих чемоданах я как-то и не подумал. Не мудрствуя лукаво, просто изъял замки, и чемоданчик оказался открыт.
Ну, что сказать? Ценный груз был у военного в так хорошо упакованной таре. Бумажные советские деньги. Пачки были с купюрами разного номинала. Но в основном, крупные. Я таких и не помню даже.
Как-то раз я видел у одного коллекционера мелкие советские деньги. С шахтёром, с воином красноармейцем и с лётчиком. Но там были простые деньги, рубль, три, пять…
А тут, в этом железном чемоданчике, были пачки, где на всех купюрах был всем известный вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин, а номиналы были указаны, как один червонец, три червонца, пять червонцев и даже десять червонцев. Я, конечно же, сразу умножил и перевёл для себя, как десять, тридцать, пятьдесят и сто рублей. А я и не знал, что раньше вместо четвертного билета в СССР были тридцатирублёвки.
Но этот вопрос меня никогда особо не волновал. Потому что для того, чтобы собирать старые и старинные денежные знаки, надо было хорошо зарабатывать современные деньги. А у меня по жизни с этим всегда были проблемы.
И сейчас, разглядывая пачки с купюрами, у меня была только одна мысль, что если бы мне все эти пачки да в моём будущем, то я бы их мог продать за вполне ощутимые деньги того периода, в котором буду находиться. Раритет всё-таки, как никак… Пересчитывать пачки я не стал, просто вынул из чемоданчика, обнаружив, что там были не только бумажные деньги. Под ними были тяжёлые «колбаски» из вощёной бумаги. Вскрыв одну из них, я там обнаружил небольшие жёлтые монетки с профилем последнего русской царя Николая с номером два. Попадались мне такие в будущем. Но я не ожидал тут такие увидеть…
Развернул следующую «колбаску», а там знаменитый советский «Сеятель», и тоже из драгоценного жёлтого металла.