— А это враги, Машенька! Враги нашего народа. Полицаи.
— Ты нашёл деревню?
— Нет. Они через лес вот, на санях ехали…
— Ты их убил?
— А что ещё с ними делать надо было? Зато теперь у нас есть тёплая одежда и еда.
— Опять лошадку будем кушать?
— Не знаю ещё. Так на санях есть какие-то мешки и коробки. Может там есть что-то более съедобное, чем старая худая и костлявая доходяга. Посмотри! А я пока избавлюсь, от этих врагов народа.
— Хорошо.
Опасливо косясь на трупы людей, Маша прошла мимо, и стала рыться в вещах, что лежали на санях. А я стал деловито освобождать полицаев от одежды. Она им уже не нужна. Приватизировал валенки, но портянками побрезговал. Так же я и не стал избавлять дохлых предателей от нижнего белья. Зато шинель и полушубок с удовольствием прибрал к рукам. Штаны и рубахи поначалу брать не хотел. Боялся, что вместе с одеждой можно и всякую живность поиметь. Вшей да блох никто не отменял. Но потом решил, что попробую продезинфицировать всю одёжку с помощью магии.
— Консервы какие-то. — комментировала Машка свои находки. Сало, крупа… Пшено, кажется. Горох вот ещё… Хлеб. Колбаса…
— Ну, значит у нас сегодня будет праздничный обед.
— Тогда уж, праздничный ужин. Темнеет уже.
— Ладно… Машенька! Иди в землянку. А то уже замёрзла небось. Я скоро… Ничего брать не надо. Я всё принесу сам. Печку раскочегарь только. Сейчас кулеш сварим.
— Угу…
Маша быстро убежала в землянку. Не заболела бы только. С босыми ногами по морозу бегать — это не комильфо. Ничего, подлечу, ежели чего.
Всё полезное, я прибрал в хранилище, включая распряжённую тушу лошадки, сено и телегу, разобранную на мелкие кусочки в виде дров. Зная свойства пространственного магического хранилища. Я почти уверен, что мясо лошадки не протухнет там долгое время.
Вся одежда, лошадиная сбруя, мешки и коробки, тоже отправились туда же, как и раздетые до исподнего трупы полицаев. С ними я разберусь чуть позже. Оружие, найденное у предателей Родины я осмотрел на предмет пригодности. Трёхлинейная винтовка системы Мосина, правда без штыка. Ну и ровно пять патронов в ней в придачу. Похоже, что винтовочку эту не чистили ни-ко-гда… Я в ствол на просвет заглянул, слава богу, клонящееся к закату солнышко это пока ещё позволяло. Мама дорогая… Да там картошку можно уже было сажать. Мой сержант из учебки за такое бы сгноил.
У второго гада был немецкий карабин девяносто восемь «К» и в придачу наган в кармане полушубка. Этот фашистский холуй к оружию относился более бережно. Хотя бы чистил иногда… Ну и ладно. Пусть ему за это земля будет стекловатой.
А вот свёрнутая газета, извлечённая мною из кармана полушубка, меня очень заинтересовала.
Нет. Не своим гнусным содержанием. А только лишь датой издания. Восьмое января сорок второго года. И издавалась эта пасквильная газетка в Смоленске.
Ну, что же. Вот всё и встало на свои места. И год сейчас одна тысяча девятьсот сорок второй, и мы где-то в лесах под Смоленском. И если считать, что этот мир наш, или очень похож на наш, то мы в глубокой жопе… Ну, то есть в глубоком тылу у немцев.
Я не помню, когда наши освободят Смоленск. То ли в конце сорок третьего, то ли уже в начале сорок четвёртого года. Но два года сидеть тут в оккупации, я не планирую. Осталось только придумать, как нам выбираться из этой жопы?
Если двигаться в сторону наших, то… Пятьсот километров в будущем, на машине, да по хорошему асфальтовому шоссе можно проехать часов за шесть-восемь, а если периодически нарушать скоростной режим, то и гораздо быстрее. Но сколько мы будем двигаться со скоростью беременной улитки по морозу босиком? Ну, ладно… Не босиком, а в валенках не по размеру… Через немецкие тылы и непредсказуемую линию фронта… Где сейчас фронт? Где он будет через неделю, через месяц? Нет, чтобы пройти это расстояние, нам придётся трындец как заморочиться. Это вообще ненаучная фантастика.
Дожидаться весны, а ещё лучше лета, вот в этой землянке? Тоже не вариант. Грязью зарастём, по самое не могу. Или вши нас заживо сожрут… Не хочу.
Ладно. Можно, конечно, двигаться в другую сторону. Но туда ещё дальше идти. До Берлина вёрст пятьсот с гаком будет. Да и сложностей в дороге возникнет не меньше, чем если мы прямо сейчас в сторону Москвы рванём, как бешеные сайгаки. Да и нечего нам там делать. Я немецкого не знаю, и нацистов не люблю. Аллергия у меня на них врождённая. От отца с дедом досталась по наследству. Они сейчас как раз где-то воевать должны. Дед в окопах под Москвой, а отец со своей зениткой небо защищает. Нет. В сторону немцев точно не пойдём.