Она быстро вытащила из сумки расческу, которая, как ни странно, нашлась сразу же, привела в порядок длинные волосы с эффектом выгоревших прядей, взяла протянутый Даной микрофон и уверенно начала репортаж.
«Ничего, ничего, не хотите проверять мое заявление – и не надо! Такого монстра вам опишу, что зрители заикаться начнут от страха!» – решила для себя журналистка.
После рассказа о страшной находке тела женщины, о которой, как догадывалась Лола, зрителям было уже известно из других источников, она перешла к описанию случившегося с ней на другом берегу озера. Она с лихвой выполнила свое намерение, описав увиденное ей существо так, что даже Дана не выдержала и охнула.
– Что или кто это мог быть?! Связаны ли эти два зловещих события между собой, учитывая информацию о том, что женщина была растерзана неизвестным животным?! Или это совершенно разные происшествия?! Мы с нетерпением ждем ваши мнения! – закончила журналистка, обращаясь прямо к зрителям.
Она вдохнула тяжелый промозглый воздух, который, казалось, осел в легких, и подумала, что разучилась ходить без маски. Каждый глубокий вздох как будто ошпаривал горло, привыкшее быть защищенным несколькими слоями специальной материи.
Большая часть людей в стране была привита от вируса, и пандемия практически сошла на нет, но напряженная настороженность сохранялась. Даже ученые специалисты все еще не знали, чего ожидать впоследствии, и споры о новых штаммах продолжались, хотя уже не заполняли все эфирное время, как раньше.
– Ну что, по домам! – скомандовала Лола, передавая микрофон Стефано, который упаковывал камеру.
Мысль о том, чтобы вернуться на то место, где она видела странную голову, сейчас ей показалась абсурдной. Ничего мы в этой тьме не увидим и не найдем, подумала она, если даже полиция никак не среагировала. Не буду людей на ночь глядя мучить.
Все попрощались и разбрелись по своим машинам.
Глава 2
Заместитель начальника полиции небольшого участка в районе Браччано, Бьяджо Камелато, возвращался к группе полицейских, производивших осмотр места происшествия. Мокрый крупный песок неприятно скрипел под ногами и пах болотом, а вода, застоявшаяся в мелком заливе, пованивала несвежей рыбой. Он потянул носом воздух и чихнул. Мысли крутились вокруг нагловатой журналистки, как для себя определил ее Бьяджо, и о том, что она ему рассказала.
В данный момент смысла нет куда-то ехать и проверять что-то ночью, сейчас дай бог здесь управиться, прикидывал он, раздвинув сухие заросли тростника и наблюдая за тем, как застегивают молнию на черном пакете с телом. Волновало еще и то, что тело было покрыто такими глубокими и многочисленными ранами, что один из присутствующих полицейских охнул и произнес: «Господи! Как будто ее чудовище искусало!» Это был кто-то из муниципальной полиции, кого начальник вызвал на подмогу, побоявшись, что они не справятся своими силами с журналистами и зеваками. Бьяджо с раздражением подумал, что слух о том, что в озере завелся непонятный монстр, может разнестись очень быстро.
«Да и странно все это, – вспоминал он слова Лолы, – увидела, кого сама не поняла, из воды, говорит, выскочило что-то, типа громадной головы с открытым ртом! – Ему очень хотелось верить, что журналистка все это придумала. – Не буду людей отрывать от работы, а на внеурочку тем более поднимать никого не стану из-за этой головы несчастной, – заключил про себя Бьяджо. А вот начальству доложу. – Он тут же представил, как будет рассказывать про неизвестное существо, и крякнул. – Вот черт, потянуло меня к этому ограждению проверить, кто там лезет, и нарваться на эту «акулу»! А ведь и правда, никогда не знаешь, чего от них ждать! Вот возьмет и даст репортаж про этого монстра! А нашей публике только этого и надо! И скажет, что полиция, мол, не среагировала никак на заявление!» – Он даже застыл на секунду. Все, придется докладывать, окончательно решил полицейский и заскрипел песком, направляясь к машине начальника.
Шеф был уже пожилым, на вид до безразличия спокойным человеком, но мог взорваться в любую минуту, подтверждая, что его состояние безмятежности очень обманчиво. К этим приступам, как правило, справедливого гнева Бьяджо, убаюканный вечным полусонным видом начальника, никак не мог привыкнуть. Шеф всю жизнь проработал в участке Браччано и, как он считал, знал здесь всех подозрительных субьектов. Но времена изменились, и к ним «прирезали» еще две деревни, где часто появлялись иммигранты, личность которых полиция еще не успевала выяснить, как они расползались дальше на север, как тараканы. Оставшиеся же не спешили прописаться по адресу, норовили просто залечь «на дно», стараясь не попадаться на глаза полиции.