— Ага, пятиминутное. Мне только на математику часа два нужно, — уныло призналась Юлька.
— У тебя проблемы с математикой? Могу помочь.
— Помоги, — с готовностью согласилась Юлька.
— Через двадцать минут буду, — Кирилл положил трубку.
Юлька лихорадочно собирала разбросанные по комнате вещи. Надо сделать хотя бы видимость порядка. К приходу Кирилла комната приобрела относительно приличный вид.
— Проходи, — Юлька отступила, пропуская Кирилла.
— Он разулся и пошел вслед за Юлькой.
— Класс! — он прищелкнул языком, остановившись у картины. — Итальянская школа.
— Как ты это определил?
— Очень просто, своеобразная манера письма…
Юлька слушала, открыв рот. Кирилл опустился на корточки, рассматривая картину, затем почти лег, уткнувшись носом в нижний правый угол полотна.
— Карменсита, — пробормотал он, поднимаясь.
— Что?
— Ее зовут Карменсита. В углу написано.
— Имя больше похоже на испанское, а ты говорил — итальянка.
— Я имел в виду, что картина написана в стиле итальянской школы, но я не утверждал, что это итальянка, — Кирилл указал на изображение.
Юлька встала на четвереньки и, напрягая зрение, рассмотрела полустершуюся надпись.
— Карменсита, — прошептала она.
Это звучное имя как нельзя лучше подходило загадочной, черноокой красавице с картины. В нем чувствовалось что-то жгучее, неистовое, зловеще прекрасное. Устыдившись шепота, Юлька громко произнесла:
— Карменсита!
Ей показалось, что женщина ожила, складки платья тяжело колыхнулись, губы дрогнули в едва заметной усмешке.
Юлька на секунду закрыла глаза. Она знала, если долго смотреть на неподвижный предмет, создается впечатление, что он едва заметно движется. Нехорошее предчувствие тревожно вползло в сердце. Усилием воли Юлька вернула себя в реальность.
— Показывай, в чем проблема, — Кирилл сел за письменный стол. Понадобилось пятнадцать минут, чтобы Юлька поняла принцип решения задачи.
— Так просто, — она была поражена.
— Математика — это просто, — отмахнулся Кирилл.
Юлька торопливо писала в тетради, Кирилл уткнулся в книжку.
— Все! — объявила Юлька, потягиваясь. Бабушка позвала пить чай.
За чаем Кирилл и бабушка оживленно беседовали.
— Интересная у вас картина, — заметил Кирилл, с аппетитом поглощая пирожки с маком.
— Интересная, — согласно кивнула бабушка. — Но мне она не нравится. У этой картины плохая энергетика. Мне кажется, она из породы вещей, что приносят несчастья в дом.
— Вы верите в счастливые и несчастливые вещи? — с интересом спросил Кирилл.
— Хочешь не хочешь, а верить приходится. Есть несчастливые дома и даже квартиры. В нашем доме есть такая квартира, кто бы в нее ни заселился — разводятся. На моей памяти, — бабушка задумалась, вспоминая, — восемь семейных пар развелись. Дед с бабкой заехали, я подумала: «Эти уж точно не разведутся». Не тут-то было, через год развелись и разъехались. И всех, кто жил в этой квартире, преследовали несчастья, стабильно раз в год, а то и два, квартиру обязательно обворовывали.
— А сейчас там кто живет? — заинтересовалась Юлька.
— Никто. Уже два года квартира пустует. За все золото мира я бы не стала в ней жить, — призналась бабушка.
— Есть такие участки дороги, где постоянно происходят аварии, — сказал Кирилл.
— Люди с древних времен верили в существование заклятых и нечистых мест. Там с людьми случались самые невероятные и чаще всего страшные вещи, — вздохнула бабушка.
— Не верю я в заклятые места, — Юлька насмешливо улыбнулась.
— Это ты зря, — Кирилл поправил очки. — В мире много непознанного и необъяснимого. Люди пытаются найти объяснения загадочным явлениям, но иногда эти объяснения выглядят неубедительно.
— Погода хорошая, пошли бы погуляли, — посоветовала бабушка.
Посовещавшись, ребята отправились в Центральный парк на карусели.
Накатавшись до умопомрачения, Юлька опять вернулась поздно. В квартире царила суматоха, стояли раскрытые чемоданы, мама бегала из комнаты в комнату, собирая вещи.
— Юленька, папа едет в командировку, во Францию! — последнее слово мама произнесла благоговейно. — Я еду с папой!
Мама умчалась за новой партией одежды.
— Легкий халат, теплый халат, пять вечерних платьев, два деловых костюма, купальник закрытый, бикини, шуба… — перечисляла мама, укладывая вещи в чемодан.
— Шуба-то зачем? — поинтересовался папа.
— Вдруг там холодно!
Папа иронически хмыкнул, но спорить не стал.
— Косметики много брать не стану, — мама с трудом застегнула молнию объемистой сумки, до отказа заполненной баночками и флакончиками. — Там все куплю, французская косметика — лучшая в мире.