- Что же ты сделал, – сказал он в сердцах. – Что сделал! – и вылил на голову бывшего рыцаря холодную воду в символ очищения. Регнера подвесили за руки на виселицу и спустили с эшафота, чтобы отвести к палачу. Священники продолжали петь заупокойные молитвы. Толпа осыпала Регнера проклятиями. Казалось, что эти люди были бы рады сами разорвать предателя на части. Но преступника в знак милосердия привели к палачу.
«Какая несправедливость!» – думал Регнер. – «Я мечтал доблестно служить королю, но в доблести моей усомнились, а мечту попрали. Я хотел любить всем сердцем и продолжить свой славный род, но фамилию обесчестили, а род уничтожили. Больше ничто не держит меня на этой земле».
Рыцарь поднял глаза на грязную разъяренную толпу, обступившую место казни, и безнадежно поискал знакомое лицо. Элен стояла там. Голова ее была покрыта черным капюшоном. Глаза покраснели, а лицо опухло от беспрерывных рыданий. Муж поднял правую руку и положил на противоположное плечо в знак служения. Из глаз Элен снова хлынули слезы. Это была не просто боль. Это была адская мука. Регнер опустился на колени и подставил голову карателю. Палач занес топор…
9
- После того, как Регнеру отрубили голову, – тихо заканчивал свой рассказ Джеррик, – король объявил детей и потомков рыцаря лишенными чинов, не имеющими права носить оружие и наследовать его земли. Элен с помощью Вилфреда удалось добраться в Швецию к своим родителям. Они помогли ей воспитать сына.
На небе взошла Луна и осветила лица Джеррика и Инги. Было очень тихо. Слышался только плеск волн о меловые утесы, крики чаек и шорох листвы. Девушка смотрела вдаль, вытирала молчаливые слезы. Джеррик любовался ею. Рассказывая историю, он не заметил, как придвинулся к ней совсем близко. Сейчас он даже мог чувствовать тепло ее тела и очаровательный запах волос.
- Какая жуткая история, – прошептала Инга.
- Да…
Инга посмотрела на Джеррика. Его лицо было очень бледным в сиянии Луны, а ресницы еще темнее, чем обычно. Глаза светились, как два огромных бриллианта. Инга подумала, что никогда в жизни не встречала такого красивого мужчину. Взгляд Джеррика загорелся. Просто и естественно, как если бы делал это каждый день, он наклонился к Инге и обнял ее губы своими. Инга почувствовала себя так, как будто прикоснулась к какому-то живительному источнику. Ее мучила жажда. Тихо простонав, она притянула его за шею. Ее руки запутались в его волосах. Из горла вырвалось томное урчание. Электрическая искра сотрясла тело. Ее реакция свела Джеррика с ума. Он обвил ее талию, и Инга оказалась лежащей на пледе. Джеррик целовал ее настойчиво, как будто хотел наверстать упущенное время. Инге казалось, что его руки проникли ей под кожу. Он ласкал ее шею, его губы были такими дразнящими, что с каждым поцелуем Инга чувствовала все более и более сильный голод. Джеррик еще никогда в жизни не испытывал столь всепоглощающей страсти. Она затмила все другие чувства, любые мало-мальски разумные мысли. Инга принадлежала ему, и он брал ее без стеснения, робости. Выдохнув ее имя, Джеррик провел ладонью по ее ноге от щиколотки до кружева на чулке и погладил обнажившееся бедро. Его рука легла Инге не грудь. Девушку пробила дрожь, и обдало жаром одновременно. Она расстегнула его рубашку и провела ладонью по груди вниз по плоскому животу. Джеррик громко выдохнул. Инга почувствовала, что он готов, ее пальцы потянулись к ремню. Но он вдруг поймал ее руку и одно долгое мгновение пристально смотрел ей в глаза.
- Что такое? – на одном дыхании спросила она.
Джеррик покачал головой, откатился и едва слышно выдохнул:
- Не могу. Так нельзя.
Инга поправила платье и вопросительно посмотрела на него.
- Мы не женаты, – нехотя объяснил он.
Инга досадливо прикусила губу:
- Похоже, ты перестарался со своими рыцарскими книгами.
Он серьезно посмотрел на ее губы и отвел взгляд.
- И что же? Ты со всеми так себя ведешь? – спросила Инга.
- Ты не все.
Ей стало так горько и обидно, что захотелось колотить Джеррика до тех пор, пока не выбьется из него это дурацкое рыцарство.
- Пойдем, – он резко встал и помог ей подняться.
Всю дорогу до дома они молчали, держась за руки. В поместье все уже спали. Джеррик проводил Ингу до комнаты. Открыв дверь, она потянулась к нему, но он только коротко чмокнул ее щечку.
- Прости меня за эту выходку на утесе, – низким хриплым голосом сказал он. – Я не смог сдержаться. Больше это не повторится.
Не дождавшись ответа, Джеррик развернулся и зашагал в свою спальню. Ну и остолоп! Эта девушка определенно сведет его с ума. С самого первого дня он понял, что контролировать себя в ее присутствии – задача не из легких. Нужно вернуть Ингу жениху в целости и сохранности, но с ее появлением он ни разу не посмотрел ни на одну женщину. Да что там, если бы только это! Он смотрел все время только на Ингу. Она как будто загипнотизировала его. Джеррик никогда ни к кому не относился так, как к ней. Инга казалась крошечной хрупкой куколкой, которая погибнет, стоит кому-нибудь не слишком нежному прикоснуться к ней. Он не мог понять, как сможет быть с ней рядом и оградить от своей собственной не слишком уж нежной страсти.
Джеррик не спал всю ночь. Он тщательно проанализировал свои поступки и пришел к выводу, что в жизни еще никогда не вел себя так легкомысленно. Его действия всегда были взвешенными, обдуманными, взрослыми. Так почему же теперь он вел себя как пустоголовый юнец, впервые в жизни узревший женщину? На минуту позволил себе расслабиться, и вот результат – чуть не соблазнил девушку, которая вот-вот выйдет замуж. В аэропорту Инга ясно дала ему понять, что помолвлена, но ему этого мало. Потащил в общий номер, в ресторан, чуть не угробил девушку в каком-то притоне. Джеррик обхватил голову руками. Нет, нужно брать себя в руки немедленно, пока не произошло что-нибудь непоправимое. Жених доверил Джеррику свою невесту, считая его намерения исключительно деловыми. А он оказался подлецом. Нельзя больше позволять чувствам брать верх над разумом. Отныне это возможно только при условии, что Джеррик будет держаться подальше от этой чертовски привлекательной бестии.
Инга медленно прошла к зеркалу и остановила взгляд на своих чуть распухших губах. Возможно ли понять смысл своей жизни за один вечер? Похоже, что да. Что там Джеррик сказал? «Я не смог сдержаться»? Инга улыбнулась своему отражению. Что ж, ей известно лекарство от его недуга…
10
Утро выдалось нежное. Сладкая нега была во всем – в солнечных зайчиках, сновавших по ингиной кровати, в свежем морском воздухе, носящемся по комнате и волновавшем самые чувствительные струны души, в пении соловья, облюбовавшего зеленые кружева за окном. Инга открыла глаза и потянулась. Боже, есть ли на свете что-то, более вдохновляющее, чем любовь? Инга была влюблена – в облака, проплывающие за окном, в шелест поднимающихся волн, в теплоту летнего дня, в свежесть утра, принесшего с собой аромат расцветающих роз и шиповника. Она была влюблена в саму жизнь. И это удивительно: любовь к человеку заключила в себе любовь ко всему миру. Инга растерянно осмотрела комнату, как будто видела ее впервые, и принялась за утренние дела. Воспоминания о вчерашнем дне всплывали постепенно, оживляя и без того переполненное эмоциями утро. Медленно, неохотно Инга заставила себя думать о работе. Начались будни. Это значит, что библиотеки и архивы будут открыты. Пора заняться делом Регнера вплотную. Бедный рыцарь. Его честь должна быть восстановлена во что бы то ни стало. Задумчиво прикусив губу, Инга принялась основательно рыться в своем гардеробе. Прочь, темные водолазки, джинсы и прочие походные вещи. Да здравствуют женственные кружева и ленты, элегантные броши и шелковые блузы. Выложив на кровать офисную узкую юбку и чуть прозрачную черную блузку, Инга одобрительно кивнула. То, что нужно. Нерешительным людям нужно помогать.
Взяв сумку, девушка вышла из комнаты и прошла к лестнице. Шаги Джреррика она узнала бы в многотысячной толпе. Инга растерялась, с трудом сообразила обернуться и улыбнуться. Проклятье. Это чувство сильнее, чем ей хотелось бы. Досада быстро сменилась тревогой. Почему он выглядит таким усталым? Джеррик мрачно поднял голову, смерил ее обреченным, мучительным взглядом с головы до ног и тяжело вздохнул.