Бриджит насторожилась, услышав в тоне Инги то же, что и Олав.
- У тебя там все нормально?
- Да, все хорошо, – нетерпеливо ответила девушка. – Ты можешь ко мне приехать?
- Да, конечно, – озадаченно пробормотала Бриджит.
- Скажи всем, что я тут с ума схожу в одиночестве, и мне нужна твоя поддержка. А сама возьми с собой портрет рыцаря Регнера, который висит в комнате Джеррика. Вынь его из рамы, сверни в трубку и спрячь в своих вещах. Только смотри, сделай все так, чтобы никто ничего не узнал.
Минуту в трубке была тишина.
- Инга, что ты затеяла? – шепотом спросила Бриджит и, оглянувшись, убедилась, что их никто не слушает.
- Все расскажу, когда приедешь, – сказала Инга и положила трубку.
День был холодный и ветреный. Инга накинула пальто, снова вышла на улицу и заскользила по мощеному тротуару к высокому холму за чертой города. Оставив покрытые тягучим туманом неприметные постройки, она вышла на открытую дорогу и медленно поплелась под гору. Ветер свободно гулял по открытому лугу, редкие снежинки пританцовывали вместе с ним. На вершине холма стояло старое кладбище, густо заросшее лесом. Раскидистые кустарники отделяли друг от друга ухоженные надгробные плиты. Инга по обычаю прошла к старому дубу, опоясанному шестигранной деревянной скамьей, смахнула снежную пыль и села, обратившись на восток, где на другом конце острова в окрестностях Стеге стояла одинокая могила Джеррика.
- Странная вещь – жизнь, верно? – сказал пожилой смотритель кладбища с другой стороны скамьи из-за дуба. – Живешь, суетишься, мечтаешь о чем-то, а потом вдруг смерть забирает у тебя даже то, что ты считал неколебимо своим.
- Жестокая вещь, – тихо согласилась Инга.
Старик сочувственно посмотрел на нее.
- Вы приходите сюда каждый день. Здесь похоронены Ваши родственники?
Инга грустно покатала на языке слово «родственники». Нет, Джеррк не успел стать ее семьей.
- Не здесь, – тихо сказала она. – С другой стороны острова. Но я не могу туда поехать.
- Должно быть, хороший был человек?
- Да, удивительный.
Старичок внимательно посмотрел на горизонт.
- С той стороны Мёна есть одна могила, которая мне тоже дорога. Совсем молодой парень. Сына моего от тюрьмы спас.
Инга проглотила слезы.
- Ээх, – вздохнул смотритель, – а себя не уберег. Такой талантливый юрист был. Фирмой «Торвен и партнеры» руководил. Может, знаете такую…
- Да, – одними губами ответила Инга. Старичок сочувственно погладил ее по руке и ушел. Девушка просидела на скамье до сумерек и вернулась в убежище.
На следующий день ранним утром страшно взволнованная Бриджит стояла в дверях хижины. Увидев Ингу в походном виде и собранный чемодан, сестра Джеррика покачала головой.
- Нет, Инга, я не буду помогать тебе бежать. Ты же знаешь, что это для твоего блага.
- Послушай, Бриджит, никуда я не собираюсь бежать. Но у меня тоже могут быть важные дела. Если ты так хочешь, я могу потом вернуться сюда обратно. Но сейчас помоги мне уехать, умоляю тебя.
Бриджит неуверенно покачала головой. Тогда Инга в отчаянии крикнула:
- Да понимаешь ли ты, что я могу спасти его?! Что я не буду жить в мире, где нет его?! Что я сама скоро умру, если продолжу сидеть здесь?! – Инга перевела дыхание и потом тихо добавила: – Я думала, что мы подруги.
Бриджит потрясенно моргнула – у Инги как будто помутился рассудок. Раз уж так, то, пожалуй, стоит позволить ей насладиться последними мгновениями нормальной жизни.
- Хорошо, – тихо сказала она. – Пойдем, я скажу охране, что Олав прислал меня за тобой.
- И все?
- И все.
Девушки беспрепятственно выехали из города. Инга опустила стекло со своей стороны и с наслаждением вдохнула свежий воздух. Ветер разметал ее волосы и ласково погладил лицо. Инга посмотрела на уснувшую к зиме землю и на холодные серые облака, сквозь которые безуспешно пыталось выглянуть солнце. Узнала знакомые деревья, по-прежнему взносящие свои мольбы к небу, и вспомнила последний день жизни Джеррика. Лучше бы она тогда умерла вместо него или хотя бы вместе с ним... Девушка и не заметила, как пролетело время. Вскоре показались окрестности Стеге.
- Что ты будешь делать дальше? – настороженно спросила Бриджит, впервые за путешествие подав голос.
- Сейчас мне будет нужен портрет.
Бриджит виновато прикусила губу:
- Я его не стала брать. Этот Регнер действительно слишком уж сильно похож на Джеррика.
Инга побледнела.
- Ну, Инга, – принялась оправдываться Бриджит. – Я же вижу, что у тебя глубокая депрессия. Не хватало еще тебе целыми днями смотреть на этот портрет.
- Мне он нужен, как воздух. И если ты не поможешь мне его достать, я сама заявлюсь в ваш дом.
Бриджит содрогнулась. Инге нельзя было приходить в их дом. С того ужасного дня, как погиб Джеррик, мама обвинила в трагедии Ингу и запретила ей приезжать в поместье.
- Я принесу тебе его, – тихо пробормотала Бриджит.
- Спасибо, – Инга дружески улыбнулась. – Что бы я без тебя делала. Я буду ждать тебя на утесе, где мы с Джерриком… куда ты привела меня тогда после фуршета, помнишь?
Бриджит кивнула. Вдалеке показалось вытянутое здание поместья. Не доезжая до дома, Бриджит остановила машину возле утеса. Инга вышла, проводила взглядом отъезжающую Шеврале подруги и принялась подниматься на вершину. Волны неистово бились о скалы и были не такими спокойными, как в ту ночь, когда Джеррик рассказывал историю Регнера. Инга не была здесь с самого лета и теперь утес казался ей холодным и печальным, как будто природа разделяла ее скорбь. Белые чайки беспокойно носились над рифами, жалобно покрикивая. Инга подошла к дереву, под которым они с Джерриком давным-давно говорили о Рейнере, и горло ее сжала судорога. Как же давно это было и как сильно все изменилось с тех пор… «О, Джеррик», – пробормотала она дрожащим голосом, поглаживая шершавый ствол, – «если бы ты знал, как мне тебя не хватает». Боже, как же хотелось ей посмотреть в его волшебные глаза, прикоснуться к непослушным темным волосам, услышать низкий переливистый голос. Это желание было физической потребностью, острой, неистовой, но неосуществимой. Инга присела и уронила голову в ладони. «Я никого в своей жизни не любил так сильно, как тебя. Я буду любить тебя и после смерти – всегда, вечно. Помни об этом», – слова, сказанные Джерриком в последнюю встречу, эхом пронеслись по утесу и откликнулись в ее сердце. Инга плакала.
Бриджит осторожно подошла и присела, не желая беспокоить подругу. Инга подняла голову. Перед ней сидела сестра Джеррика с такими же, как у него, зелеными глазами.
- Я принесла, – тихо сказала Бриджит и протянула ей сверток.
Инга развернула портрет и ахнула. На нее смотрел Джеррик – именно такой, каким она его помнила. Девушка перевела изумленный взгляд на Бриджит.
- Я знаю, – шепотом ответила сестра Джеррика. – Я же говорила.
Инга осторожно прикоснулась к лицу мужчины на портрете, очертила линию подбородка, посмотрела в глаза, погладила губы. Он задумчиво посмотрел на Ингу. Девушка сглотнула. Бриджит была права – владение этим портретом не добавит ей самообладания.
- Спасибо, Бриджит, – тихо сказала Инга. – Ты не представляешь, что сделала для меня.
Бриджит грустно улыбнулась:
- Ради тебя что угодно. Джеррик ведь так тебя любил.
Инга сглотнула непрошенные слезы и поспешно встала.
- Мне пора ехать. Я не могу терять ни минуты.
- А на чем ты поедешь?
Инга пожала плечами:
- Возьму машину в прокате.
- Нет, бери машину Джеррика, – сказала Бриджит. – Я уже припарковала ее для тебя внизу на обочине. С того дня… никто ни разу не садился в нее.
Инга тяжело вздохнула и поцеловала сестру Джеррика в щечку.
- Спасибо. Ты лучшая сестра в мире.
Придерживаясь за деревья, Инга спустилась с утеса. У дороги действительно стоял сияющий черный джип Джеррика. Дрожащей рукой девушка открыла дверь и села на водительское сидение. Находиться здесь было тяжело. С того дня, как они с Джерриком ездили в Торвелл, в салоне ничего не изменилось. Запах автомобильного ароматизатора вскружил голову, а в памяти болезненно всплыли подробности того волшебного утра. Девушка обернулась и увидела на подголовнике волос Джеррика. В бардачке по-прежнему лежали вещи любимого. Сверху – книга с одетым в доспехи всадником на обложке. Закладка до сих пор указывала страницу, на которой остановился Джеррик. Инга нервно прикусила губу и завела машину. Джип откликнулся глухим рычанием.