- Некогда объяснять, – быстро проговорила Инга. – Сейчас я выключу телефон, и не звони мне. Самое главное – никому не говори о нашем разговоре, даже Бриджит (ради ее безопасности), и сотри историю звонков. Все, пока, – с этими словами она выключила и свой телефон.
Услышав короткий финальный гудок, Олав растерянно поднял брови. Инга с Джерриком – два сапога – пара: оба ненормальные! Не удивительно, что их так тянет друг к другу. И откуда эта странная светловолоска знает про его хижину? Мысленно выругавшись, брат Джеррика, тем не менее, стер историю звонков и отправился в комнату за портретом Регнера.
Дорогу Инга помнила плохо, но спросить не рискнула – нельзя светиться. Один раз она остановилась, купила в ближайшем магазине еду и снова двинулась в путь. К вечеру, в конце концов, удалось отыскать хижину. Вид этого ветхого дома произвел на Ингу жуткое впечатление, напомнив об адских днях, которые она прожила здесь. На улице стемнело. Джеррик по-прежнему тихо спал в машине. Что за гадостью его напоил Лориц? Осторожно пробравшись к хижине, Инга засунула руку под крышку маленького погреба, замаскированного под основание скамьи. Слава Богу, ключ на месте. Инга поспешно открыла дверь. Так, теперь главное – доставить Джеррика в дом. Как оказалось, сделать это совсем не просто – легче было бы протиснуть машину вместе с мужчиной в хижину, чем провернуть то же самое с ним одним, – потому что сначала Джеррик вообще не просыпался, а потом не изъявил никакого желания отправляться в кровать. Инга изо всех сил потянула его за руку, так что он чуть не вывалился из машины и, наконец, внял ее просьбам. Когда он оказался в постели, девушка облегченно вздохнула и отправилась маскировать машину. Инга отогнала ее на задний двор и, достав на чердаке немного соломы, укрыла ею кузов, завесив его в нескольких местах старыми занавесками и прочими тряпками, которые нашла в доме. Закончив с делами, девушка устало добрела до кровати и легла рядом с Джерриком, прижавшись к нему покрепче. Как ни странно, уснуть удалось сразу же.
Инге приснился дождь. Сначала он был незаметным, потом стал сильнее и превратился в мощный ливень. Сквозь плотную толщу воды ничего не было видно, но Инга отчаянно пыталась разглядеть Джеррика. Дождь стучал по земле, по окнам и по крыше. Звук становился все громче и громче. Девушка открыла глаза и, поняв, что кто-то стучит в дверь, на цыпочках прокралась к входу:
- Кто там?
- Меня прислал Олав, – ответил тихий мужской голос.
Инга поспешно открыла дверь. На улице было совсем темно.
- Он сам не смог прийти, – быстро сказал незнакомец и протянул девушке сумку. – У них там творится настоящий кошмар. Олав передал все, что вы просили. Остальное прочитаете в записке.
- Спасибо, – озадаченно ответила Инга.
Незнакомец кивнул, поспешно сел в машину и уехал. Инга закрыла дверь и посмотрела на сумку. Сверху лежал портрет Регнера и исписанный лист бумаги, а на самом дне различные веревки, крючки, зажимы, карабины, какие-то железки в форме восьмерки, непонятные мешочки с белыми шариками, а также одежда из эластичного материала и ботинки. Инга в этом ничего не понимала. В отдельном пакете лежала еда. Девушка достала письмо и, подойдя к окну, подставила его под лунный свет.
«Привет, ребята, – писал Олав. – Ну, вы даете! Спасибо за предупреждение стереть историю звонков. Только мы с тобой, Инга, поговорили, приехала полиция и перевернула все вверх дном. Говорят, что вы с Джерриком шпионы. Лориц привез сегодня в полицию документы. Не поверил бы, если бы своими глазами не видел, что все они подписаны рукой Джеррика. За нами установлена слежка. Весь вечер допрашивали. Бриджит ходит сама не своя и постоянно плачет, как будто мы вас уже похоронили.
Теперь по существу. Я не знаю, что вы там задумали, и почему со мной говорила Инга, а не Джеррик, но сейчас вы в розыске как особо опасные преступники, поэтому сидите тише воды, ниже травы. Я не уверен, смогу ли попасть к вам и не привести за собой хвост, поэтому не буду даже пытаться.
Снаряжение для скалолазания лежит в сумке. Для Инги я положил костюм Бриджит. Надеюсь, подойдет. Только, не наделайте глупостей.
Держитесь там. Олав.»
Инга тяжело вздохнула. Быстро же Лориц провернул свое дело. Им с Джерриком еще повезло, что они успели скрыться. Инга посмотрела на мужчину, мирно спящего в кровати. По крайней мере, в этот раз они вместе. Инга зашторила окна и еще раз проверила, заперта ли дверь. Спать не хотелось. Инга еще раз перечитала письмо Олава и прошлась по комнате туда-сюда. Так значит, все ее рассуждения относительно того, что к гибели Джеррика ведет определенная цепочка фактов, ошибочны. В этот раз события происходили другие, и решения принимались иные, а результат оказался тем же. Почему? Инге очень не хотелось думать о фатальности судьбы, хотя вывод напрашивался только один: никто, даже сам человек, не в состоянии изменить свой рок. Как бы они ни старались, финал будет одним и тем же. Инга ударила кулаком по столу. Она не привыкла сдаваться. И в этот раз не станет. Олав же передал необходимое снаряжение, значит нужно им воспользоваться и проникнуть в замок. Нельзя упустить последний шанс. Принятое решение принесло какое-то подобие успокоения. Инга добрела до единственной кровати в хижине, прилегла с краю и уснула.
32
Теплый солнечный луч проник в комнату сквозь тонкую штору и осветил убогое жилице. Просыпаясь, Инга почувствовала на шее нежные теплые поцелуи. Она потянулась с закрытыми глазами и улыбнулась во сне. Едва касаясь губами ее кожи, Джеррик проложил длинную дорожку из поцелуев от плеча до самой кисти и поднял ингину руку за запястье, внимательно разглядывая ее пальцы на солнечный свет. Девушка повернулась и увидела его озадаченное лицо в обрамлении темных задорно взъерошенных волос.
- А где же кольцо? – растерянно спросил Джеррик.
- А… – пробормотала Инга и, достав его подарок из кармана, надела на безымянный палец.
- Хм, – задумчиво произнес он. – И почему ты вдруг вздумала его снять?
Инга смутилась.
- Ну… Я подумала, что после всего, что произошло, ты больше…
- Ты совсем ничего не понимаешь, что ли? – нахмурился Джеррик. – Все бывает. Это же жизнь. Я не собираюсь отказываться от своей невесты из-за каких-то пустяков.
Инга недоверчиво подняла брови.
- Пустяков?
- Да, – Джеррик пристально посмотрел на нее. – У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. Я решил, что не имеет значения, как ты самовыражаешься, поскольку ни одна другая женщина не заставляет меня испытывать чувства, хотя бы отдаленно напоминающие то, что я испытываю к тебе.
- Что за чушь ты несешь, Джеррик?
Он обнял ее за талию, притянул к себе и промурлыкал:
- Я люблю только тебя. Что ж тут непонятного? Все остальное неважно. Прости за эту выходку в гостинице. Я бросил тебя там совсем одну, не поддержал и даже не выслушал. Захочешь ли ты после всего этого выйти за такого черствого человека?
У Инги голова пошла кругом.
- Да нет, Джеррик, я сама виновата во всем. Твоя реакция была самой что ни на есть стандартной. Это у меня совершенно пустая голова, раз уж я не могу вспомнить даже о том, что номер следует запирать. И… – Инга опустила голову и покраснела до кончиков ушей. – Прости меня за эту выходку в клубе.
- Ну, – загадочно улыбнулся Джеррик, – честно говоря, это было… просто потрясающе. В жизни не видел ничего более волнующего. Разумеется, мне гораздо больше понравилось бы, если из зрителей на представлении присутствовал бы только я…
Инга улыбнулась. Он наклонился и тихонько чмокнул ее в губы.
- Кстати, – снова промурлыкал Джеррик. – Мы что, здесь совсем одни?..
Инга загадочно кивнула.
- Хм… – пробормотал он и наградил ее более глубоким чувственным поцелуем. – Прости… Этот твой танец вчера…Ты когда-нибудь сведешь меня с ума…
Вчера? Так значит, он, как и в прошлый раз, ничего не помнит. Разубеждать его Инга не стала. Вместо этого она повернулась к Джеррику, нежно обняла его шею и притянула к себе. Он принялся ласково гладить ее по спине и талии, опустив длинные ресницы и любуясь изгибами ее тела. Инга видела, что Джеррик сдерживает чувства. Она погладила его по щеке, медленно расстегнула несколько пуговиц на рубашке и провела ладонью по твердой груди. Его тело напряглось. Инга тепло улыбнулась и, приподнявшись, поцеловала губы Джеррика.