В глазах Рона стояли слезы, когда он наконец кивнул.
Гермиона не стала грузить его подробностями — просто пообещала, что уже через несколько месяцев он сможет вести полноценную жизнь. Возможно, давать такие обещания было слегка опрометчиво, но она всей душой верила в успех их затеи и хотела зарядить этой верой и Рона.
— Пожалуйста, не рассказывайте никому о «Колыбели».
— Да кто нам поверит, — отмахнулся Гарри.
Рон лишь молча пожал плечами.
В Сеул решено было отправиться на выходных. До этого времени Гермиона планировала провести свое личное маленькое исследование и проверить одну догадку.
Попрощавшись с ребятами, она аппарировала в Гринготтс и, на правах доверенного лица Поттера, посетила блэковское хранилище. Книги из библиотеки особняка сейчас находились именно там.
Спустя четыре с половиной часа она вышла из хранилища с урчащим от голода желудком и стопкой тщательно отобранной литературы в руках. «Необычное использование обычных заклинаний» Фредерика Бошана, «Теория базовых магических формул» Иоана Уэллса, «Краткий настольный справочник колдомедика» Мариэллы Тосни, который, впрочем, она помнила практически наизусть, а также несколько редких рукописей должны были помочь в поиске решения.
Заодно Гермиона переговорила с Рикбертом и узнала, что ремонтные работы на Гриммо подходят к концу и требуют ее личного присутствия для урегулирования некоторых вопросов, подписала стопку бумаг и пообещала передать Гарри просьбу зайти для обсуждения деталей по нескольким несрочным сделкам, которые гоблины подготовили в рамках их договоренности.
К тому моменту, как Гермиона наконец покинула Гринготтс, она была настолько голодна, что не выдержала и заскочила в небольшую кофейню прямо напротив своего дома. Заказав большой шоколадный кекс и чашку кофе, она нетерпеливо развернула один из фолиантов и, набросив на столик легкие отталкивающие чары, принялась жадно изучать его содержание.
Внезапно возле головы раздался хлопок, и Гермиона, громко выругавшись, подпрыгнула вместе с книгой.
— И почему ты всегда вспоминаешь Мерлина? — как ни в чем ни бывало прощебетала Джози, устраиваясь на соседнем стуле. — Что? Я, между прочим, тебя несколько раз окликала! Никогда не видела, чтобы кто-то так усердно читал. Что там такое интересное? — она попыталась заглянуть в книгу, но Гермиона поспешно прикрыла ее рукой. Джози нисколько не обиделась и продолжила сыпать вопросами: — Кстати, когда это ты успела вернуться из командировки? Твой симпатяшка-друг сказал, что стажировка продлится до конца года.
— Ты говорила с Гарри?
— На прошлой неделе я услышала шум в твоей квартире и, конечно, отправилась проверить. Мало ли что, — Джози округлила глаза и развела руки в стороны. — Но голос показался знакомым, я постучала, а Гарри открыл. Сказал, что цветы поливает.
«Которых у меня нет», — подумалось Гермионе.
— Он мне все и объяснил. Но, знаешь, здорово, что ты вернулась именно сейчас. На выходных мы с девчонками собираемся в одно интересное местечко. Ты просто обязана к нам присоединиться!
— О нет, Джо, не получится. Я приехала всего на несколько дней, — быстро сориентировалась Гермиона и поставила мысленную пометку первым делом наложить на квартиру звукоизоляционное заклинание.
Джози выглядела искренне расстроенной. Гермионе на миг стало неудобно. Она вдруг вспомнила, что убежала с вечера в честь ее дня рождения, ничего толком не объяснив.
— Извини, что тогда так внезапно исчезла, — сказала она, но увидев на лице Джо непонимание, добавила: — Я о той вечеринке в «Джокере».
Джози бросила на Гермиону изумленный взгляд и рассмеялась.
— О нет, подруга, ты что-то путаешь. Я лично посадила тебя в такси и отправила домой. Ты же знаешь, что совершенно не умеешь пить?
Настал черед Гермионы удивляться. Сириус говорил, что Джози неоднократно пыталась ее разыскать, значит оставался только один вариант — Гарри. Кто, кроме него, мог подчистить воспоминания ее соседки так, чтобы та не задавала лишних вопросов?
— Не могу выкинуть из головы того нарисованного красавчика, — тем временем, Джози переключилась на другую тему. — Я даже нашла фирму, которая делает цифровую копию картины всего за сто фунтов стерлингов. Одолжишь мне?
Гермиона едва удержалась, чтобы не закатить глаза.
— Сотню — да. Портрет — нет.
— Но как же я сделаю копию без него?
— Послушай, Джо. Там изображен один мой близкий человек. Я не хочу, чтобы его портрет был у кого-либо еще.
— Ты же говорила, что пациент.
— Одно другого не исключает.
— Ты с ним спала, да? — вдруг расплылась в широкой улыбке Джози. — Вот в чем дело! Если расскажешь, какой он в постели, обещаю больше не приставать.
Гермиона уткнулась лбом в стол и накрыла голову руками.
— Ты невыносима, — пробурчала она, борясь с желанием наградить Джо каким-нибудь легким проклятием.
— Хотя бы скажи: он так же хорош, как я думаю?
Гермиона встала из-за стола и принялась складывать книги стопочкой, чтобы было удобно обхватить их одной рукой.
— Мне пора.
Джози прищурилась и склонила голову набок.
— Неужели неприступная Гермиона Грейнджер влюбилась в парня с портрета? — весело усмехнулась она.
Выходя из кофейни, Гермиона с горечью подумала, что Джози, сама того не ведая, попала в точку.
«Парень с портрета» ждал ее дома. Задумчивый и непривычно молчаливый. Видимо, вчерашние слова Гарри произвели на него сильное впечатление.
— Ты какая-то нервная, — заметил он, когда Гермиона уже успела переодеться в домашнюю одежду и разложить книги на столе. — Что-то случилось?
Сначала она не хотела отвечать. Но потом решила, что раз уж Сириус — косвенный виновник ее состояния, будет вполне честным ему об этом сообщить.
— Джози сказала, что я в тебя влюбилась, — смело заявила она, глядя Сириусу прямо в глаза.
Он замер и с неверием уставился на нее.
Повисла пауза.
Гермионе потребовалось все ее мужество, чтобы не спасовать и выдержать взгляд Сириуса. Выражение его лица было нечитаемым.
— Если это правда, то мне очень жаль, — наконец сказал он.
И отвернулся.
Гермиона поняла, что дрожит. К горлу подкатил ком.
— Это все, что ты можешь сказать?
Сириус молчал. Она смотрела на его широкую спину и думала о том, что определение «самая глупая ведьма поколения» подходит ей гораздо больше.
Слава Сириуса была заслуженной. Он влюблял в себя, играючи. Разбивал сердца, даже не замечая этого. Ведь никому ничего не обещал, а остальное его не волновало.
Глупо было ожидать, что она способна стать для него чем-то бо́льшим. Ему было скучно, она оказалась рядом — вот и все.
Она прекрасно это понимала. Разумом. Но сердце твердило совсем другое. Всеми фибрами своей души Гермиона чувствовала, что не ошибается.
Она сморгнула слезы и сделала глубокий вдох.
Еще вчера Сириус просил разрешение остаться, но после реакции Гарри резко передумал. Признание и вовсе его испугало. Теперь Гермиона четко видела причины такого поведения. И как она раньше не догадалась?
— Знаешь что, Блэк? — резко сказала она, подходя к портрету. — Я тебе не верю!
Он медленно повернулся и бросил на нее взгляд, полный сожаления.
— Говорить можно что угодно, но глаза не врут. Ты страдаешь так же, как и я. Ты смотришь на меня так же, как я смотрю на тебя. Это может значить только одно.
Сириус грустно улыбнулся.
— Какой же я эгоист, Миона… Знаешь, я думаю о тебе целыми днями. Понимаю, что не должен вести себя так, словно имею на тебя хоть какие-то права. Но, Мерлин, как бы мне этого хотелось!
Гермиона затаила дыхание, слушая его слова.
— Ты — лучшее, что случалось со мной. И сейчас я имею в виду не только эту жизнь, — он неопределенно махнул руками, указывая на пространство вокруг себя, — а ту, настоящую. Я не заслуживаю твоих чувств и твоей доброты. Но, знаешь, ни черта мне не жаль, что все так! Ведь когда кто-то делает тебя счастливым, как можно сожалеть об этом?