Рорк сделал паузу. Ева тоже молчала и ждала продолжения.
– Они ничего не хотят от меня. – Все еще удивляясь этому, Рорк разломил ржаной тост. – Этого я никак не ожидал. Думал, они скажут: «Ты человек богатый, а теперь мы одна семья, так поделись с родней». Или: «Ты перед нами в долгу за то, что так долго отсутствовал». Или еще хлеще: «Какого черта ты сюда явился, сын убийцы?» Я ждал этого и понял бы их. Но они твердили только одно: «Вот он, сын нашей Сиобан. Как мы рады тебя видеть!» Что ты на это скажешь?
– Не знаю. Я не знаю, что делать и как вести себя, когда меня любят. В таких ситуациях я теряюсь и чувствую себя дура дурой.
– Мы к этому не привыкли, правда? – Он накрыл руку Евы ладонью и погладил. – Двое отверженных… Если ты наелась, то пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.
– Даже объелась. – Ева отодвинула тарелку. – Этой еды хватило бы, чтобы накормить половину обитателей нью-йоркских трущоб.
– Нужно пройтись, чтобы не набрать лишние калории, – сказал Рорк и взял ее за руку.
– Я не пойду к коровам! На такие жертвы я не способна даже ради тебя.
– Пусть коровы занимаются своими делами.
– Какими делами? Нет, и знать не хочу, – решила Ева, когда Рорк потянул ее к двери. – Страшно представить… А это что? – спросила она.
– Это трактор.
– А зачем этот малый ездит на нем вокруг коров? У них что, андроидов нет? Или дистанционного управления?
Рорк засмеялся.
– Смеешься? – Это ее обрадовало. – Но тут больше коров, чем людей. А вдруг коровам надоест пастись, и они подумают: «Э, мы сами хотим ездить на тракторе, жить в доме и носить одежду»? Что тогда?
– Когда мы вернемся домой, напомни, чтобы я нашел в библиотеке книгу «Животноводческая ферма» и дал тебе почитать… Ну, вот мы и пришли. – Он снова взял Еву за руку, желая ощутить ее близость. – Они посадили это в ее честь. В честь моей матери.
– Красивое дерево, – задумчиво сказала Ева.
– В глубине души они знали, что Сиобан мертва. Потеряна для них. Но доказательств не было. Дядю Неда чуть не убили, когда он пытался найти ее и меня. Им пришлось отказаться от этой мысли. И тогда они посадили это дерево. Они не хотели ставить ей крест. Просто посадили вишню, и каждую весну она покрывается белыми цветами.
Ева снова посмотрела на дерево, и у нее сжалось сердце.
– Вчера вечером я была на похоронах молодой девушки – первой жертвы этого психа. По долгу службы я должна быть на таких церемониях. Цветы, музыка, гроб с телом, выставленный на всеобщее обозрение. Наверно, людям нужен этот ритуал. Но мне он всегда казался странным. То, что сделали ее родные, правильнее.
– Ты находишь?
– Цветы умирают, верно? Тела закапывают или сжигают. А посаженное тобой дерево растет и живет. Это что-то значит.
– Я не помню ее. Я чуть с ума не сошел, пытаясь вспомнить хоть что-то, хоть какую-нибудь мелочь. Мне было бы легче. Но я не могу. А это дерево… Оно словно успокаивает меня, не то что эти памятники на могилах. Если на свете существует такая вещь, как небеса, то она знает, что я здесь. И что ты прилетела следом за мной. Она знает…
Когда они вернулись в дом, Синеад убирала со стола. Рорк подошел к тетке и положил руку на ее плечо:
– Еве нужно возвращаться. Я полечу с ней.
– Конечно. – Она прикоснулась к его руке. – Что ж, тогда ступай наверх и собирай вещи. Я минутку побуду с твоей женой, если она не возражает.
– Нет проблем, – застигнутая в расплох, Ева только кивнула.
– Всего минутку.
– Гм-м… – Ева, оставшаяся с Синеад один на один, мучительно пыталась найти нужные слова. – Для него очень много значит, что вы позволили ему остаться.
– А для меня и всех нас очень много значит, что он прилетел, пусть и ненадолго. Я понимаю, непросто для него было приехать и рассказать нам то, что он узнал.
– Рорк привык к трудностям.
– Я так и поняла. Судя по всему, ты тоже привыкла к ним. – Синеад вытерла руки полотенцем и отложила его. – До твоего появления я следила за Рорком из окна и пыталась запомнить его. Делала фотографии в уме, если так можно выразиться. Фотографии, которыми я могла бы поделиться с Сиобан… Я мысленно разговариваю с ней, – объяснила Синеад, увидев недоумевающий взгляд Евы. – А когда никого нет рядом, даже вслух. Среди этих фотографий была одна, которую я никогда не забуду. То, как изменился он, когда он увидел тебя. До сих пор я не видела ничего подобного. Я была рада за него, потому что он сын моей сестры, хотя и взрослый мужчина. Я желаю ему счастья. Как и ты.