– Похоже, тебе полегчало, – сказала она.
– Да, спасибо. – Рорк коснулся губами ее груди. – Думаю, я заслужил, чтобы мне дали успокоительное.
– А сколько раз ты так поступал со мной? Причем безо всякого предупреждения… но тебе действительно следовало поспать. – Ева запустила пальцы в его волосы и сквозь окно в потолке посмотрела на бесцветное утреннее небо. – Ты напугал меня, Рорк.
– Я знаю. – Он повернул голову, прижался губами к ее груди, потом сменил позу и положил ее голову себе на плечо. – Все это… сильно ударило по мне. Похоже, я еще не пришел в себя.
– Понятно. Но мне кажется, ты нарушил правило. Которое требует делиться своими бедами с партнером по жизни.
– Партнер по жизни? – Он улыбнулся, глядя в потолок. – Это новый и более удобный синоним понятия «жена»?
– Не отвлекай меня. Ты нарушил правило. Весь последний год я собирала правила супружеской жизни.
– Коп останется копом, – усмехнулся он. – Впрочем, ты права. Если такого правила нет, его стоило бы выдумать. Я не должен был таиться от тебя. Теперь сам не знаю, почему я молчал. Мне нужно как следует поразмыслить и решить, что делать. Или не делать.
– Ладно. Но больше не прячься от меня, хорошо?
– Договорились. – Рорк сел и взял ее лицо в ладони. Как она могла хотя бы на миг подумать, что он устал от нее? Это не укладывалось у него в голове. – Партнер по жизни, – повторил он. – Звучит красиво. И все же я предпочитаю слово «жена». – Он прикоснулся губами к ее губам. – Моя жена.
– Будь по-твоему. Но мне пора идти. Я должна отчитаться перед майором.
– А передо мной? Примем вместе душ, и ты расскажешь мне, как идет расследование.
Ева пожала плечами, притворяясь, что это не имеет значения. И все же ей очень хотелось обсудить с Рорком то, что произошло за последние дни.
– Ладно. Но никаких фокусов.
– Раз так, придется достать свой красный нос и гвоздику, брызгающую водой.
Обнаженная Ева остановилась у двери и посмотрела на него.
– Ты невозможный человек, Рорк. Но клоунов в ду́ше мне тоже не нужно.
Рорк хотел настоять на своем – хотя бы из принципа, – но вскоре прислушался к словам жены и передумал. Оказалось, что чужие беды отвлекают от собственных переживаний.
– Удивительно, как быстро можно сузить собственный кругозор… Я не знал про второе убийство. Оба молоды, оба студенты, но учебные заведения, происхождение, интересы и круг общения совершенно разные.
– У них есть и общее. Клуб, из которого были отправлены оба сообщения. Хастингс и «Портография».
– И их убийца.
– Да. – Она провела рукой по мокрым волосам и вышла из-под струй воды. – И их убийца.
– Может быть, они позировали убийце в одном и том же месте?
– Не думаю. – Она вошла в сушилку; Рорк потянулся за полотенцем. – Тогда зачем ему моментальные снимки? – Ей пришлось повысить голос, чтобы быть услышанной. – Зачем фотографировать людей без их ведома? Они ведь дети, верно? Когда ребенку предлагают сфотографироваться, он пыжится от гордости и рассказывает об этом друзьям или родным. Но никто из опрошенных нами об этом не слышал.
Ева провела рукой по подсохшим волосам.
– Я начинаю думать, что этот мужчина или женщина – не профессионал. Или, по крайней мере, профессионал, не добившийся успеха. Но желающий его и считающий себя мастером.
– Непризнанный художник.
– О том и речь. Если он делает коммерческие снимки, то считает, что это занятие ниже его достоинства. Переживает. Сидит у себя в комнате и злится на весь мир, который не оценил его. У него есть дар, – продолжила она, подходя к шкафу, чтобы взять одежду. – Свет внутри, однако никто не видит его. Пока не видит. Но они увидят. В конце концов он заставит их увидеть. А когда это будет сделано, они ослепнут. Кое-кто назовет его безумным, заблудившимся, даже жестоким. Но что они знают? Большинство – он уверен в этом – непременно поймет, кто он и что он может дать миру. Блеск. Артистизм. Бессмертие. И тогда он получит то, что ему причитается.
Она надела через голову блузку и заметила, что Рорк стоит молча и следит за ней с едва заметной улыбкой.
– Что? О господи, что с моей блузкой? Если ее нельзя носить, почему она висит у меня в шкафу?
– С блузкой все в порядке. Кстати, голубой цвет тебе к лицу. Лейтенант, мне пришло в голову, что вы чудо. Художник в своем роде. Ты видишь его. Не лицо, не фигуру, но сущность. И это поможет тебе остановить его. Потому что нельзя скрыться от того, кто видит тебя насквозь.
– Ему хватило времени, чтобы убить двоих.
– Но если бы ты не вступилась за них, он мог бы остаться безнаказанным. Он умен, верно? – Рорк подошел к шкафу и достал жакет, опередив Еву. – Умен и очень организован.