– Давай, быстро! – рявкнул он, размазывая кровь по грязной штанине.
Тут опомнилась Виктория и, пару раз выстрелив вслед ускользающему Филу, оскалилась на Роджера. Но понимая, что в таком состоянии он далеко не побежит, она махнула рукой и помчалась по лестнице. Роджер же, перебарывая боль, последовал за ней, так быстро, как только мог. «Да, Алеся. Зря я посвятил тебя в это. Но где же ты? » – шептал он, преодолевая ступени, – «Нет…Черт. Нет, наверное, лучше тебе переждать, пока она всех перестреляет. Или нет. В любом случае, твоё появление нагонит ещё больше ярости. Черт, хороший дробовик».
Прозвучал выстрел и Роджер замер на предпоследней ступеньке. Внутри у него всё перевернулось и он вытянул шею, чтобы увидеть что стряслось. Викторию снова отбросило, она лежала на кровати. А Фил…. С ножом в руке он держался за раму окна и стоял на подоконнике, но было ещё кое-что. Тонкая багровая, как платье Виктории, змейка ползла из его сердца по васильковой рубашке на пол. Его взгляд поймал взгляд Роджера и печальная улыбка раскаяния застыла у него на губах. Тело Фила обмякло и безжизненно кануло в сумерки и занавес дождя.
Художник с трудом, но не чувствуя боли, повалился грудью на пол, подтягиваясь обеими руками. Он уже успел подняться на ноги, когда обиженная убийца опомнилась и подошла к окну, дабы взглянуть на дело рук своих. Ещё с большим гневом она поглядела на Роджера, не ожидая его тут увидеть.
– Вечно ты суёшь нос в чужие дела! – крикнула Виктория, сорвав голос.
Роджер на этот раз молчал и ярость горела в его глазах. Он выпрямился и расправил пречи, смело встречая свою смерть, как её встретил Фил. Роджер конечно мог бы сейчас ринуться вперёд и разорвать эту суку на куски, но понимал, что попросту не успеет, дробь опередит его в прыжке, словно кобра.
На первом этаже зашуршали чьи-то шаги. Виктория, попятившись к окну, перезарядила ружье. Роджер стоял неподвижно, самой прекрасной из целей. Просвистел выстрел и художник упал на пол, схватившись на левый бок, взвыв от боли и огорчаясь меткости Виктории.
Девушку отбросило в последний раз и она кувыркнулась за окно, мешком свалившись вниз. Раздался предсмертный её визг и тишину нарушали лишь шаги на лестнице и шум дождя. Роджер попытался встать, но это было тяжелее, чем хотелось. Темная лужа под ним разрасталась и капала на лестницу, когда перед его замутненными глазами возникли другие глаза, большие и черные.
– Родж? – удивилась Алеся. – Прости, думала тебя уже среди живых не числят.
– Фил… – прохрипел Роджер. – Выгляни в окно. Что…
Алеся метнулась к окну и сквозь сумерки, на фоне белого песка, рассмотрела два безжизненных тела. Виктория лежала на боку и из виска у неё что-то торчало, поблёскивая при молниях. Фил, раскинув руки и ноги, возвышался на самой вершине песочной горы, окрашивая рыхлое своё ложе в черный. Глаза его были раскрыты – он последний раз созерцал ненавистную грозу.
глава двадцатая
– Закопай мой прах в лесу, ладно? – Роджер улыбался, глядя на склонившуюся над ним Алесю.
– Чушь. – бросила она, промывая раны друга, всё на том же месте, где он и упал.
– Ну закопай… – хрипел он. Глаза у него блестели, радуясь, что на пороге иного мира видят друга.
– Роджер, не разговаривай. Ты сильный… – неуверенно приговаривала она, меняясь в лице. – Ты… Ты… выживешь… – Алеся поняла, что правда осталась за Роджером.
– Тебе привет от Фила… – прошептал художник и закрыл глаза.
Девушка погладила друга по щеке и, медленно склонившись над его лицом, поцеловала в горячий лоб. Беспечная улыбка застыла на его губах.
По локоть в крови она вышла во двор и махнула кому-то рукой. У калитки появился Эзоп, взлохмачаный и тревожный. По выражению лица Алеси, он осознал – всё кончено. Оказалось, что после того, как Роджер поделился своими опасениями с подругой, она в свою очередь передала их бывшему бармену, случайно встретив его на улице, когда спешила сюда. Эзоп пообещал подоспеть по нужному адресу вместе с Ромашкой..
Ромашка мокла на дорожке, пока Иззи и Алеся переносили двоих своих друзей в крытую повозку. Наверняка уже кто-то из соседних домов да и вызвал полицию. И наверняка, они разберутся в ситуации, когда приедут на место. Не теряя ни минуты, они умчались прочь от злосчастного места, оставив одно из тел в доме на диване. Останки Виктории с пробитым черепом мирно покоились на подушках, перекрашивая их в тон платья.