Надежда вспомнила, как сосед рассказывал, что его и взяли-то работать в Сертолово из-за собаки. Потому что собака – главный сторож, и ей тоже платят зарплату. От него Надежда с матерью и слышали название «Сертолово», они еще удивились тогда, потому что думали, что таможенные склады находятся прямо на границе. Сосед рассмеялся и подробно рассказал, что из себя представляет склад: это такой длиннющий ангар, вернее, их несколько, и все заставлены контейнерами. Постороннему человеку там запросто заблудиться можно. Но он, сосед, уже хорошо ориентируется, да и собака там как у себя дома. Бегает всю ночь между контейнерами, охраняет добро, начальство довольно, премию даже платят.
«Если так много контейнеров, – размышляла Надежда – то они должны быть расположены в каком-то порядке. Вот и получается, что указан не просто номер контейнера, а терминал, потом блок, потом секция, а потом уже номер самого контейнера, чтобы было легче искать… Значит, мы установили, что кто-то послал факс, на котором был записан точный адрес какого-то контейнера с грузом, прибывшего из-за границы и находящегося на таможенном складе в Сертолове. Неизвестный послал факс, и второй неизвестный его получил. Хотя, судя по всему, получил его племянник Александры Михайловны. Зачем-то взял себе, хотя совершенно непонятно, каким образом этот факс мог заинтересовать мастера по починке факсов, и уж совершенно непонятно, для чего он послал этот факс до востребования собственной тетке. А так же непонятно, для чего понадобилось это письмо отнимать у старухи, то есть не это, а другое, случайное. Но хотели-то отнять именно это! Кто хотел отнять? Если верить Андриану, то девушку послал (если можно так выразиться) на дело директор фирмы „Поллукс" Колыванов Арсений Петрович. Выходит, это ему нужен был листок с координатами неизвестного контейнера…»
Тут Надежда прервала свои размышления, потому что объявили ее остановку. Дома был один кот, как обычно, голодный. Надежда отвлеклась на домашние дела, но мысль о загадочном письме все сидела в голове. Она никак не могла понять, что же со всем этим делать и каким образом письмо связано со смертью девушки. Отомстили за то, что принесла другое письмо? Возможно, они думали, что девушка письмо подменила? Кто – они? Директор фирмы «Поллукс»? Убил свою помощницу, чтобы избавиться от нежелательного свидетеля?
Ужасно хотелось позвонить Андриану и узнать, что ему инкриминировала милиция, но Надежда не хотела тревожить его больную бабушку. К вечеру она решилась и набрала номер. Андриан, против обыкновения, не стал хамить, а ответил на все ее вопросы. Надежда, уразумев ситуацию, страшно разозлилась. Она поняла, что у милиции нет никаких зацепок и они от нечего делать цепляются к парню, – так, на всякий случай, чтобы изобразить деятельность.
– Как бабушка? – спросила она.
– Получше, но вряд ли я смогу в воскресенье выбраться из дома, – грустно ответил Андриан.
– Тогда вот что сделаем, – пробормотала Надежда, – у меня тоже есть новости, но по телефону никак про это нельзя говорить. Это касается твоего знакомого на черной «ауди»…
Андриан насторожился.
– Значит, в понедельник утром встречай меня перед работой, я тебе кое-что покажу. А пока сиди дома, береги бабушку.
– А я что делаю? – огрызнулся все-таки Андриан напоследок.
В воскресенье вечером Надежда, повинуясь слабому внутреннему голосу, стала смотреть передачу, которая сообщала обо всех криминальных событиях, происходивших за неделю, а может, и раньше. Преодолевая отвращение, она прослушала и проглядела кадры про убийства, разборки, кражи и мошенничества. Картина была удручающая по своему однообразию. Было похоже, что журналисты, необдуманно назвавшие Петербург криминальной столицей России, понемногу оказывались правы.
«А теперь последние новости о пожаре в Сертолове», – говорил диктор.
– О, пожар, хоть что-то новенькое, – оживилась Надежда, а когда до нее дошло название «Сертолово», она подкрутила ручку громкости и села поближе – вся внимание.
Оказалось, на таможенном складе в Сертолове был пожар, причем давно, десять дней назад. Называли дату – 14 марта. То есть в ночь с тринадцатого на четырнадцатое внутри вдруг загорелось. И хотя пожарные выехали по вызову тотчас же, потушить удалось не сразу, пострадало несколько контейнеров, так что таможня должна будет оплатить стоимость товара. Ведется следствие, и компетентные органы склоняются к тому, что пожар случился не просто так, а в результате поджога. Хотя на месте происшествия никого подозрительного задержать не удалось. Погиб один из сторожей и собака.
При этом сообщении у Надежды неспокойно стало на душе: не сосед ли Николай Михалыч погиб при пожаре со своей красавицей Зеной? Не дай Бог такого несчастья!
Она порылась в записной книжке и нашла его городской номер телефона, не представляя себе, что будет говорить. Однако опасения ее не подтвердились, потому что трубку снял сам Николай Михалыч, и слышен был гулкий лай, значит, с собакой тоже все в порядке.
Сосед по даче не удивился ее звонку, сказал, что все знакомые, которые слышали о пожаре, уже ему звонили, и что она, Надежда, позже всех собралась. И что нехорошо, конечно, радоваться, но его Бог уберег, не его тогда было дежурство, а то неизвестно еще, чем бы дело кончилось.
– Много всего сгорело? – спросила Надежда.
– Да не так чтобы очень, одна секция всего выгорела, восемнадцатая.
Надежда, перед которой лежал листок с записями, удовлетворенно кивнула головой: она так и думала. Терминал номер 7, четвертый блок, секция номер 18 – все сходится. Трудно было поджечь именно тот контейнер за номером 2248, так что пришлось ликвидировать целую секцию.
– Несколько контейнеров здорово пострадало, – солидно продолжал Николай Михалыч. – В одном – ценное какое-то оборудование было, медицинское, кажется, от жары все полопалось. Теперь у начальства неприятности со страховой компанией, большие деньги платить придется.
Надежда смекнула: где страховая компания, там следствие будут вести строго, деньги-то большие Платить никому не хочется зря. Ожидая, что сейчас посыплются недоуменные вопросы – с чего это она интересуется пожаром, Надежда передала привет овчарке Зене и поскорее отключилась.
Утром в понедельник я ждал Надежду Николаевну в переходе метро, чтобы перехватить ее перед работой и обменяться информацией, на чем она очень настаивала.
Про мои приключения в ночь с пятницы на субботу она уже знала и очень ругала следователя Громову за самоуправство. Я, хоть и был зол на милицию, сказал все же, что, по моим предположениям, Громова тут не виновата, что посадили меня менты без ее распоряжения. Но Надежда со мной не согласилась:
– Все они одинаковы, правды не найдешь! Но мне некогда, так что слушай!
И она быстро и толково изложила мне все про письмо и показала свои записи.
– И вот смотри, я тут вчера прикинула на листочке: 12 марта кто-то принял факс, там есть дата. Дальше, 14 марта в Сертолове случается пожар, и, как мне удалось выяснить, предположительно правда, сгорел именно тот контейнер, номер которого был послан по факсу. Значит, факс этот оказался у племянника Александры Михайловны. Как? Случайно, допустим, чинил он аппарат, а потом случайно принял, факс.
– И сразу заподозрил неладное? – скептически заметил я.
– Не сразу, но бумажку зачем-то прихватил с собой. Сможешь узнать, откуда факс был послан? – неожиданно спросила Надежда.
– А вам зачем?
– Затем, что тут какая-то загадка. Уже двое погибли из-за этого факса: девушка и сторож терминала.
– Собаку не забудьте, – фыркнул я.
– И собака, – невозмутимо согласилась Надежда, – а еще исчез теткин племянник, потому что после его звонка насчет письма от него ни слуху ни духу.
– Вы думаете, что и племянника – того? – не поверил я.
– Очень даже может быть! Но не будем делать не подкрепленных ничем предположений. Только неспокойно мне что-то, потому что пятнадцатого он позвонил, что придет письмо, и очень беспокоился из-за него, а восемнадцатого марта письмо у тетки отбирают, и потом девушку, замешанную в этом, убивают.