Правда, Гитлеру это надо признать удавалось, он сумел в сороковом году разбить превосходящие силы стран Запада, а в сорок первом почти победить СССР. Сам Берия сказал ей, что советская Россия потеряла только военнопленными около четырех миллионов(!). Так что победа Вермахта была близка и выдайся зима сухой и теплой, гитлеровцы пировали бы в Москве! Что, собственно говоря, и помешало нацистам тогда победить, так это полная их неготовность к суровым русским зимам.
Во-первых, бензин, производимый из угля при морозе в девять и более градусов, разлагался на несгораемые фракции. Воспрепятствовать этому можно было, добавив в горючее летучих, эфирных масел. Во-вторых, не была подготовлена морозоустойчивая смазка, для ружей и пистолет-пулеметов. В-третьих, из строя выходила не готовая к морозам авиация, в четвертых замерзали сами немцы, не имея теплой одежды. Да и гусеницы у немецких танков были слишком узкие, для российского бездорожья. Короче говоря, к войне с Россией Вермахт был не готов, что собственного говоря и, спасло не вполне готовую Красную Армию от полного разгрома. В ходе войны русские учились ратному искусству, совершенствовали технику, и тактику. Войска получили боевой опыт и смогли при почти равных силах чуть ли не сломать вермахту хребет под Сталинградом.
Но не получилось тогда. Война не покатилась на Запад, и увы не казалось, что скоро все придет к победному концу. Но неожиданный контрудар Майнштейна, несколько сбил победный настрой. Известие о едва не случившейся гибели Гитлера было встречено в войсках с ликованием, но последствия покушения оказались как в самом настоящем кошмаре. Ненадежные союзники перешли на сторону Германии, точнее, их завоевали. А Третий Рейх избавился от второго фронта. Даже наоборот второй фронт открыли японцы. Стал реализовываться, самый неблагоприятный их всех сценариев войны. Так что надежда на скорое победоносное окончание внезапно улетучилась.
Анастасия Виноградова, нервно перебирая босыми ножками, сидела в самолете, чтобы долететь требовалось несколько пересадок и, невесело думала. Своя собственная участь её не слишком и беспокоила. В конце концов в концлагерь её не пошлют, и не расстреляют... Так что мысль оказаться снова на фронте, её не пугала, а скорее даже вдохновляла.
Босоногой Виноградовой как раз хотелось драться и с немцами больше, чем с Японцами! Она уже было решила четко потребовать от Берии отправить её на фронт, причем лучше западный, чем восточным. В конце концов, именно на Западе и решается судьба войны.
По прибытию в Москву голоногую Виноградову ожидало разочарование. Её поместили в тюрьму Лефортово, перед этим раздев и подвергнув унизительному обыску. Как и в прошлый раз руки в резиновых перчатках залезали в лоно, и грубо причиняя боль, щупали девушку. Причем, надзирательницы делали это минуть десять, доставая длинными пальцами до самой матки, и суя руки целиком.
А задний проход мало того что совали руки, так еще сунули зонд, и просветили кишечник. Просветили и рентгеном. Потом еще и избиению подвергли, правда сказали, что так и надо.
Первые несколько дней в тюрьме были настоящим кошмаров. Обнаженную Виноградову истязали в стиле средних веков: жгли огнем, посыпали кожу фосфором и известью, резали плоть ножом, и даже ломали пальцы на руках на и ногах. Не забывали подсоединять и электроды к интимным местам, и языку, пропуская через нее ток высокого напряжения. От этого очень больно, разрывает каждую жилку и нерв. При этом девчонку просвечивали рентгеном, брали анализы и что-то постоянно измеряли. Виноградова даже была готова снова применить насилие, но терпела, понимая, что это неспроста. Действительно ожоги на её теле быстро заживали, а сломанные кости срастали. Значит, её феноменальная регенерация вызывала немалый интерес. Наконец её вызвал к себе Берия, вернее девчонку доставили к нему в кабинет. Грозный нарком и второй человек в советской империи встретил воительницу приветливо, голосок был очень сладким:
- Мы постоянно следили за тобой! Слухом ведь земля полнится, какая ты крутая, что недоступно простому человеку!
Полуголая в одних трусах Виноградова вдруг все поняла и возмутилась:
- Значит, ты знал о моем аресте, и тех унижениях, что пришлось мне пройти! Знал и смеялся в кулак!
Берия мягко возразил:
- Знал, но не смеялся! Мне просто хотелось тебя проверить. Ведь феноменальные способности лучше всего проявляются именно в стрессовых ситуациях. Ты разозлилась, поставила на уши всю тюрьму, показав, свои подлинные, ранее дремавшие как зверь в берлоге способности. Теперь они послужат на благо Отчеству!
Виноградова презрительно фыркнула:
- Когда кто-то хочет, сделать подлость, то как правило ссылается на интересы Отечества. Впрочем, я не злопамятная и надеюсь, мне дадут самолет, чтобы крушить фашистов!
Нарком презрительно скривился:
- Ты говоришь самолет? Наверное, истребитель? Глупости, нам не нужен очередной ас, который, скорее всего и не сможет выиграть войну, да и вероятность гибели такого феномена как ты высока. Нет, мы тебя постараемся использовать более эффективно!
Виноградова поморщила личико:
- Это как более эффективно? Может, снова пошлете в пехоту, или в конницу! - Девушка показала язык.
Берия быстро возразил:
- Об этом у меня и мысли не было!
Виноградова скривилась и выдала:
- Так у вас Лаврентий Палыч еще мысли есть! А то я не знала! И о чем ваши орлы из НКВД додумались?