– На, выпей и мне оставь. Два пузырька вылил.
– Милый, кофе с каплями?
– Хорошо я придумал, да?
– Гениально.
– А теперь рассказывай, – взял из рук Диметры кружку он.
– Есть кое–что.. Думала, вряд ли когда об этом расскажу.
– Между нами не должно быть секретов.
– Я иногда встречаюсь с моделями, выдавая себя за фотографа, – запинаясь и стесняясь говорить начала Диметра.
– Для чего? – с невозмутимым любопытством спросил Олег.
– Я ищу относительно красивых девушек, обещая фотосессию. На самом деле это только предлог, цель вовсе иная – пойти с ней в магазин под предлогом померить джинсы, бриджи или джинсовые шорты для подборки образа. Они, как правило, соглашаются, охотно со мной идут и тут наступает самое интересное. Последний раз мне на глаза попалось портфолио девушку, имя ее Татьяна Аксенова, учится она на факультете информационных технологий, владеет дзюдо и обладает красивым лицом, красивой фигурой, живет на Ленинском проспекте. Мы встретились в торговом центре Орджоникидзе, там же мы выбрали пару джинсовых бридж, там же она их померила. Я отдала деньги и забрала их, пообещал дорогую фотосессию. В итоге ласкала себя в ближайшем туалете на них. После всегда выбрасываю. – Договорив Диметра боялась ответной реакции.
– Детские забавы, моя дорогая, – успокоил он, опустошив чашку и ощутив новую волну действия препарата.
– Твоя очередь.
– Есть одно местечко, находящееся в Солнцево, часто там бываю. Там можно позволить быть собой, именно СОБОЙ, грани дозволенного нет, все ограничивается только богатством фантазии и наличием денег: огромные стенды украшаюсь подвал, где возможно все, тебя и за ноги вниз головой подвесят или подвесишь сам, и высекут или т старика, есть любые возраста, любой пол, любая ориентация и все это работает под вывеской сауны и салона красоты «Рецитал». Я не рассказывал, не знал, как отреагируешь на это, многое другое, но бывая там всегда мечтал придти с тобой, показать можно приблизиться к мечте, осуществить абсолютно все фантазии.
– Ты боялся осуждения?
– Да, боялся. Я там работал, Дим.
– Работал? – Удивление, растерянность скрыть было невозможно.
– Не смотри на меня так, я людей лечил и зарабатывал сколько, что в будущем маячила перспектива собственную клинику нейрохирургии открыть.
– А почему тогда ушел оттуда?
– Ты действительно хочешь это услышать?
– Да. Да!
– «Рецитал» был и есть отдушина для высших эшелонов власти, действующие депутаты, министры и те, кто действительно стоит у руля страны частенько туда заходили. Был один клиент… Он всегда выбирал лучших мальчиков, не знавших конечно, что ночь с ним абсолютно всегда заканчивалась летально. Меня как всегда пригласили констатировать смерть. Ребенок был жив, умирал от потери крови, из его бока торчал кусочек печени, а тело было изрезано до неузнаваемости – он раз за разом развлекался, применяя к ним огромный зубчатый кухонный нож, получая удовольствие при виде окровавленной жертвы. Спасать нам не разрешали, лишь констатация смерти и криминальный труп увозили сжигать в лес. Я не сдержался, не смог спокойно смотреть на это. Не для того клятву Гиппократу давал. Тот мудак вернулся с пистолетом добить мальчика. Увидев меня – человека в белом халате – он бросил пистолет, взял нож и начал кромсать все на мне одетое, охрана стояла и смотрела. Если бы хозяйка не вмешалась, не крикнула: «прекратите, это же наш врач», то мы вряд ли бы сейчас сидели с тобой в ванной, лаская друг друга.
Диметра сжала трясущиеся руки Олега, готового проронить предательски подступившие слезы.
– Тихо, любимый, тихо…
– Позже, – более спокойным голосом заканчивал увлекательный рассказ о прошлом он. – Я ушел, устроился скромным хирургом в обычную поликлинику. Страхи не давали покоя, больше твоего стонал, дергался по ночам, часто просыпался.
– Я дергаюсь по ночам? Вот уж чего не знала, – прервала она.
– Конечно не знала. Всю жизнь до меня с подушкой в обнимку проспала, откуда ж знать, немного жестоко заметил Олег.
– Да, все так. Плакала в подушку, ждала Принца, – загрустила Диметра. – Только не понимаю, зачем ты стал туда приходить.
– Чтобы побороть страх ему надо в лицо посмотреть. Вот я и превратился в клиента Рецитала. Как ни странно страхи прошли, пускают туда на шару, мои бывшие пациентки обалденное действо устраивают: писают друг на друга прямо передо мной и я бы хотел отвести тебя туда, показать насколько может быть безгранична фантазия.. На самом деле я более глубоко откровения ожидал, рассказа о твоих страхах. А ты взяла да увильнула. Чего ты так боишься, Диметра?
– Ничего я не боюсь, – солгала она. – Раз хочешь показать, так отведи меня туда.
– Врете вы, девушка, врете, – покачал головой он.– Не разобравшись в трансцендентальной функции замутировать страхи сильнее объективной реальности рискуешь.
– Трансцендентальная функция? – Диметра вспомнила строчку из Синхронии Юнга. – Она возникает из соединения содержимого бессознательного с содержимым сознания. Страх может перекрыть личность только у психически нездорово индивида.
– Молодец. Смысл акаузального объединяющего принципа помнишь?
– Помню–помню, – призадумалась Диметра.
– А из этого же труда историю про рыбу?
– Да.
– Так вот. Страха не существует – существуют лишь совпадения, символы совпадающие со внутренней боязнью, маркеры способные вызвать страх, совпадая с ним по содержанию. Лучший способ побороть их – это заглянуть им в глаза, снести маркеры, поднять якоря и отчалить.
– Я не… – Не договорив фразу Диметра закрыла глаза.
– У–у–у–у–у, спишь уже. Пойдем, ляжешь на диванчик, – поднял ее за руку Олег, повел в комнату, продолжая говорить тоном родителя по отношения к своему ребенку. – Пойдем, пойдем, не зануляться же в ванной!
Сев на диван он аккуратно положил Диметру, головой на свои колени. Поглаживая ее по голове, нежно перебирая волосы тем же тоном продолжил:
– Диметрочка моя маленькая, деточка… – Олег глубже утонул в мягкости дивана, откинул голову на спинку, задремал.
День, прекрасный летний теплый день близился к логическому завершению. Царствующее солнце потихоньку отдавало бразды правления, световая сила сползала с исписанных стихами и утверждениями стен, видимая пыль на окнах утопала в пелене сумерек, главенствующая тишина пересекалась со звуком проезжающих автомобилей, людских голосов, признаков движения этажами выше. Первой очнулась Диметра, огляделась, пошевелила рукой, сжатой Олегом, от чего он и сам проснулся.
– Добрый вечер, дорогой.
– Добро пожаловать обратно, сладкая моя.
– Сколько сейчас времени?
– Без пятнадцати семь, – посмотрел на часы он.
– Вот это я отрубилась.
– Да и я тоже. Ты, главное, еще хочешь в Рецитал со мной сгонять, м?
– Не то слово! Мне интересно все, связанное с тобой, твоим прошлым, настоящим, будущим.
– Ты норме?
– Абсолютно.
– Одевайся, поедем.
Семьсот двадцатый автобус, идущий в Солнцево, пришел довольно быстро, совершенно пустой. Став его единственными пассажирами Олег и Диметра заняли места в середина салона, где он любезно уступил место у окна, сев, достав из кармана песочного цвета брюк маленький МР3–плеер, правый наушник дав Диметре, левый одев сам и начал рыться в папках. Он выбрал папку «Танцы на воле», альбом «Экстаз», в котором нашел трэк «Девочка и стул».
– Сейчас такое поставлю. Офонареешь!
– Красиво, дорогой.
– Ты раньше Танцы на воле не слышала?
– Эту песню нет. Бетонное беково, Пластик, но это было давно.