– Ди, не говори ерунды. Во–первых я на работе поуши в бюрократии, перевязки сестра делает – во–вторых. И потом… Сама посуди: раскройся я на работе – тут же уволят. Мы как–то ехали в метро с девушкой, бухие, вмазанные и целовались, конечно, а нас смотрели как на каких–то некрофилов. А вот чем вы там занимаетесь, оставшись один на один – об этом остается только догадываться – успокоительно провел ладонями по плечам Диметры Олег.
– Прости, я люблю тебя, – по щекам Диметры покатились слезы. – Мы там ничем, кроме консультирования не занимаемся, в отличие от вас – медиков. Я читала и DSM–V, и МКБ–10 – там же при желании у любого человека можно установить тот или иной диагноз.
– Конечно, классификаторы болезней и медико–экономические стандарты для того и изобретают, чтобы нам с тобой было на что поесть, на что выпить и на что сходить, но посмотри сколько вылеченных, сколько довольных пациентов – экономика и медицина сливаются в экстазе. А что делаете вы? Вы вообще убеждаете человека в наличии у него не существующей проблемы и пытаетесь ему помочь несуществующими методами. Знаешь, что раньше называли транквилизатором до того, пока гениальнейшие умы химиков не изобрели препараты, которыми они впоследствии стали называться? Стул, к которому насильно привязывали абсолютно здорового человека, убедив в несуществующей проблеме и в том, что полное лишение движения ему якобы поможет. И это придумали твои коллеги! – Олег повысил голос.
– У тебя что–нибудь осталось? Иначе, сейчас в домашних тапочках до круглосуточной аптеки дойду.
– Осталось. Успокойся, никуда идти не надо – у нас с тобой все есть. Просто, не рассуждай о том, чего не знаешь. Ты не сидела на приеме. А прием – это: карту больного заполни, талон амбулаторного пациента со всеми твоими «любимыми» шифрами по МКБ заполни, рецепт заполни, направление заполни.
– А мы, по–твоему, розы нюхаем? Ты не знаешь, что это такое, когда тестируешь клиента, а сама при этом в таком состоянии, что тестируй кто–нибудь меня – я бы Кэттелла, Личко, Спилбергера завалила, а потом идешь домой и все их проблемы не выходят из головы. Хочу вмазаться.
– Тут чуть–чуть осталось. Может в нос? – прокручивал меж тем он в голове ничего не говорящие фамилии.
Диметра имела в виду психологические тесты – опросники, которые ей приходится применять на работе. Кэттелл – это тест на сто восемьдесят семь вопросов, представляющих в себе шестнадцать шкал позволяющих оценить степень выраженности основных факторов личности. Тест Личко выявляет тип акцентуации. Спилбергер служит для выявления уровня тревожности.
Вдохнув оставшееся вещество Диметра легла рядом с Олегом, стараясь прижаться к его телу, родному, теплому телу.
Вечером следующего дня апартаменты Рецитала не обрадовали ни чем новым. Доносившийся из кабинеты Веры Сергеевны крик заставил Олега и Диметру притормозить возле приоткрытой двери.
– Он должен был быть на моего брата похож, а Вы мне кого подсунули?! – раздавался грубый мужской голос.
– Аристарх Леонидович, успокойтесь, – хорошо узнаваемым гипнотически тихим голосом ответила Вера Сергеевна. – Вы же сами его выбрали.
– Я не выбирал! У этого молокососа хоть нормальные мужики были? И ли он только сидел, на Тома Круза дрочил?
– Я конечно понимаю: работа госчиновников очень нервная, но я Вас в последний раз прошу успокоиться или буду вынуждена вызвать охрану.
Не успела Вера Сергеевна договорить фразу как двое мужчин–культуристов в черных костюмах вбежали в ее кабинет. Тем временем Вера Сергеевна медленно встала со стула, подошла к висящей на стене картины с изображением морской волны, отодвинула ее, обнажив массивную дверцу сейфа, по памяти ввела код на клавиатуре электронного замка. Сейф был разделен на три полки: на верхней лежали аккуратные пачки с валютой и рублями, всю среднюю полку занимал белесостью своего содержимого напоминавший расфасовку магазинного сахарного песка целлофановый пакет , на нижней лежали паспорта всех обитателей Рецитала и множество другой документации.
– За счет заведения, – сквозь зубы сообщила она, поставив пакет на свой рабочий стол перед Аристархом Леонидовичем.
– Вот он! Он похож! – воскликнул Аристарх Леонидович, показывая пальцем на одного из охранников.
– Но… Наша служба безопасности не оказывает интимных услуг.
– Они мне сейчас оба окажут! Эй, ты! Сдери с меня брюки! Отсоси у меня!
– Да усвойтесь же!
Аристарх Леонидович, одетый в строгий серый костюм, побуревши от злости развязал узел, насыпав щепотку серовато–белого вещества ей на стол, достал из кармана упакованное в фирменный конвертик лезвие, измельчил им вещество и, вульгарно нагнувшись, вдохнул буквально все.
– Э–э–э–м–м–м… Сколько времени до начала пленарного за–а–а–а–а–а–се–е–е–е–дания? – вяло протянул он.
– Вот видите. Ни нам, ни Вам не нужны проблемы, – еще более спокойным тоном заключила она. – Ребята, отведите его до машины и проследите, чтоб корочку неприкосновенности по дороге не посеял.
– Отведем, по–армейски сухо ответил один из охранников. – А его олухам–то что сказать?
– Что наличность из его кошелка взяли строго по тарифу оказанных услуг. Водителю скажите, пусть по ТТК его покатает, круги понарезает. Не появляться же ему в таком виде жене и детям.
– Здравствуйте! – Олег, держа Диметру за руку, вошел в кабинет.
– О–о–о, здравствуйте–здравствуйте, – перевела дух Вера Сергеевна.
– Здравствуйте, – растерянно вторила Диметра.
– Наконец–то!
– Да мы сами рады, что до Вас добрались.
– Угощайтесь, – пододвинула Вера Сергеевна пакет с белым веществом. – Снег свежий, партия только вчера пришла.
– А можно воды? – робко попросила Димера, едва раскрывая слипавшийся от жажды рот.
– Ноль пять без газа, – скомандовала Вера Сергеевна по телефону.
Спустя некоторое время появился один из тех охранников и протянул бутылку минералки Диметре. Чувствуя дикую жажду, сухость во рту от которой слипались губы настолько, что нельзя было вымолвить и слова, она открыла бутылку, но сама пить не стала, а заботливо протянула ее Олегу. Он жадно выпил половину и передал умирающей от жажды Диметре.
– Вера Сергеевна… – Вбежал запыхавшийся второй охранник.
– Ну что там еще? – Снисходительно просила Вера Сергеевна.
– Этот горе–депутат Патрикеевну разбил!
Патрикееевна – так все обитатели Рецитала в шутку называли очень красивую статую девушки, стоявшую на ресепшене.
– Что–о? – От ярости она резко встала. – А куда вы смотрели? Да ладно вы! А Игорь опять уснул за монитором?
– Вера Сергеевна, – виновато начал он. – Система видеонаблюдения уже неделю не работает, ребята что только ни делали, а сообщение о переполнении жесткого диска отображается вновь и вновь…
– Так купите новый! И вообще.. Вы что, не видите? Я занята.
– Да мы уже третий винчестер на сервере меняем, а результат – ноль.
– Может это Троян? – своим высоким голосом робко вставила Диметра.
– Кто–кто? – Недоуменно на нее посмотрел охранник.
– Покажи ей, где у нас серверная, – Вера Сергеевна села, провела в попытке успокоиться руками по своему лицу. – И не оставляй без присмотра, а то у нас тут не только Аристарх Леонидович бродит.
Серверная комната находилась, как ей и полагалось, в подвальном помещении. Увидев масштабы оборудования Диметра потеряла дар речи о того, что ей тогда довелось посидеть за столь мощным компьютером.
– Давай, сделай ту что–нибудь так, чтобы все работало. Пиво будешь?
– Неа.
– Ну что? – Спустя час спросил допивавший вторую банку пива охранник.
– Что и требовалось доказать, – начала Диметра. – Это вирус. Вместо пространства на жестком диске для файлов с камер наблюдения, оно было занято файлами вируса. Теперь все будет работать как надо.