-- Веди, - приказал я. -- И чтоб без фокусов!
Бандит, явно нацелившийся еще долго излагать подробности своей многотрудной жизни, заныл:
-- Ну, хоть фокусы-то разрешите показать. Просто так идти скучно. Пожалуйста!..
-- Хорошо, -- согласился я. -- Но только один.
Он сжульничал и продемонстрировал два: с яйцом в бутылке и -- карточный -- с исчезающей шестёркой. Оба старые.
Наконец, пройдя длинную анфиладу комнат, стены которых были оклеены глянцевыми стерео-картинками, вырезанными из альманахов "Жизнь под крышей" и "Играющий мальчик", мы подошли к двери, обшитой кожей. На двери были привинчены три таблички: "Не мешать! Идут пытки", "Не входить! Снимается порно" и "Тише! Люди же спят". По знаку провожатого мы разулись, и он робко постучал.
-- Чёрт побери! -- раздалось изнутри. -- Просил же не беспокоить.
Тем не менее, дверь отворилась. Я вежливо пропустил друга вперёд, а наш вергилий и вовсе скромно отполз отполз в сторонку, талантливо прикинувшись ветошью. Я заранее попросил Камня изобразить на лице типичное для него выражение снисходительного презрения к ничтожеству ближних своих, соединённое в равных пропорциях с уверенностью в собственной значительности. Обычно это сразу приводит аудиторию в состояние надлежащего благоговения. Для пущей убедительности я ещё и дополнительно расширил грудную клетку Камня, и когда он вошёл в комнату, невозмутимо неся на физиономии вышеописанную маску, а на плечах -- основную часть стены, гангстеры, заполнявшие помещение, в панике расползлись по углам. Некоторым удалось бежать по мышиным ходам, один угодил в паутину и был пожран её восьминогим строителем, остальные прижались к плинтусам и дрожали.
Пока Несущийся, сняв тёмные очки и рубашку, играл желваками и мускулатурой, я осмотрел гнусное сборище, вычленил лысоватого толстяка в тройке и с бабочкой и с нажимом спросил его:
-- Вы -- шеф?
-- Никак нет, -- проблеял пухленький, судорожно пытаясь принять позу эмбриона. -- Бухгалтеры мы. Денежки считаем, знаете? Там тысчонка, две тысчонки, три, четыре...
-- Я так и знал, -- мрачно произнёс я и помог ему впасть в кому.
Потом я вновь оглядел гостиную, на сей раз обратив внимание на седовласого красавчика в летнем белом костюме, и, подпустив металла в голос, осведомился:
-- Вы шеф?
-- Я, -- со вздохом признался он.
-- Я так и знал, -- констатировал я, вновь демонстрируя присущую мне проницательность. -- Чем заняты, милейший?
-- В основном, строю козни честным гражданам и конкурентам, -- покаянно проговорил Ночной Директор. -- Руковожу коллективом. Народ меня любит, уважает, без меня бы они пропали.
Я перевёл взгляд на развенчанных головорезов. Они всё еще были объяты ужасом, но уже приняли более удобные положения. Бандиты закивали: мол, да, пропали бы.
-- Ну, вот видите, -- облегчённо сказал шеф.
-- Я вас не об этом спрашиваю, -- сквозь зубы процедил я. -- Меня интересует ваше времяпровождение в текущий момент.
-- А, сейчас, -- понял он наконец. -- В данную минуту, вот, девушку пытаем, информацию добываем, -- и он указал на нишу напротив телевизора, в которой за кулон на шее была прикована полуобнажённая блондинка, раскинувшаяся по стене в прихотливой соблазнительной позе. -- Не желаете присоединиться? На равных паях, так сказать.
-- Не интересуюсь, -- сухо ответил я.
В это время Камень направился к нише освобождать пленницу. Он напряг могучие мышцы...
-- Стой! Не рви, -- закричала девушка, но было уже поздно: серебряная цепочка, невинная жертва сложных обстоятельств жизни. взвизгнув, распалась на части. -- Дикарь! Варвар! Это же ручная работа. Где ж я теперь новую достану?
-- Хорошо, -- сказал шеф, -- ваши аргументы весьма убедительны. Контрольный пакет у вас. Семьдесят процентов, а? И двадцать восемь у меня.
-- Семьдесят плюс двадцать восемь равняется девяноста восьми. Где же оставшиеся два процента?
-- Ну, вы волчище, -- восхищённо воскликнул он. -- А как же мои парни? Неужели вы совсем хотите лишить их доли? Так что же, по рукам?
Никак не отреагировав на эти слова, я обратился к другу:
-- Бери девушку, и пойдём.
Он взвалил кусающуюся и царапающуюся девицу на плечо и вышел. Я двинулся вслед за ним.
-- Погодите, -- как клещ, вцепился в меня шеф. -- Куда же вы уходите? Разве мы не договорились?
-- Нет, -- кратко ответил я, стряхивая его со спины.
-- Так сколько же вам надо? -- взвыл несчастный. -- Назовите вашу цифру.
-- Ничего мне от вас не нужно. Я не хочу иметь с вами дел.
-- Но почему?!
-- Потому что данная сюжетная линия закончена.
Обернувшись, я облил их обильной порцией презрения и, перешагнув порог гостиной, кинул за спину горящую спичку. Грянул взрыв, и огонь заполнил покинутую арену действия. В воздухе реял пепел надежд.
На улице Несущийся Камень успокаивал освобождённую пленницу:
-- Не надо плакать. Мы купим вам новую цепочку. И платьице тоже.
-- Кстати, Стон, -- обратился он уже ко мне, -- это не Странница.
-- Да, -- вздохнул я, -- Порхающая в этих обстоятельствах не смотрелась бы. Законы художественного творчества.
-- Правда искусства, -- понимающе согласился друг.
-- Надо же, -- восхитился я, -- навострился.
-- Послушайте, -- перебила нас неизвестная блондинка, -- у меня тоже есть к вам предложение. Я знаю, где этот груз, пойдём выроем, продадим, а выручку поделим на троих. Как идея?
-- По-моему, замечательно, -- воскликнул Камень.
-- Вы как хотите, -- сказал я, -- а мне пора спать. Тебе, между прочим, тоже. Завтра с утра снова невесту искать.
-- Ничего не поделаешь, служба у него такая, -- с сочувственным уважением произнес друг.
Полли (я вспомнил её имя) с некоторым испугом кивнула.
-- Понимал бы что-нибудь! -- рассердился я. -- Короче, жду тебя вскоре после восхода.
Дом возник из тумана и начал осторожно приближаться, гостеприимно распахнув дверь. Не прощаясь со спутниками, я зашёл внутрь. За спиной раздался довольный щелчок замка.
Я выглянул в окно. От пакгауза вдаль рука об руку уходили Несущийся Камень и Полли. У него на левом, а у нее на правом плече лежали лопаты. Они шли добывать клад. Пусть их повеселятся.
Итак вариант с преступниками не прошел. Но тогда остались всего две возможности. Впрочем, обдумаем это утром. Я выпил кофе с меренгами, подозвал Музу и надиктовал ей небольшую поэму о неизбывной тоске. Перечёл, вышло неплохо: тоскливо и неизбывно. Подошел к окну, посмотрел на опустевший пейзаж. Даже пакгауз куда-то исчез. Серая полумгла, и больше ничего. Где-то там, в мутном пространстве, Камень и Полли выкапывают отравку. Он впервые самовольно покинул меня. Завтра, всё завтра. Завтра вернём его на место. Я зевнул, рывком опустил ночь и пошел спать.
Наутро я с трудом отыскал друга на коврике под кроватью. Я вытащил его, стряхнул пыль и подрегулировал. Теперь он обнаружился в моём любимом кресле. Развалясь, он попыхивал сигарой (а ведь я просил никогда не курить в доме) и смотрел вызывающе. Ладно, оставим как есть. От частых переключений реальность изнашивается и покрывается слепыми пятнами.
-- Опять на поиски или сегодня передохнём? -- нахально осведомился Камень.
-- Разумеется, опять, и сызнова, и снова. Пока наши труды не увенчаются успехом.
-- Да, -- сказал он, -- я сам должен был догадаться. Теперь это станет доброй традицией дома. После завтрака гости переодеваются из смокингов в охотничьи куртки и отправляются разыскивать невесту хозяина. Несколько часов пробродив на воздухе и нагуляв аппетит, все возвращаются в замок и обедают. После десерта представление повторяется. Общее веселье омрачает лишь одна мысль: что будет делать хозяин, если, не дай Бог, разыщет пропажу.
-- Ты сомневаешься в моём желании найти Странницу или в готовности идти до конца? -- сухо осведомился я.
-- Нет, что ты, -- замахал он руками, заметив, что я постукиваю стэком по голенищу сапога -- дурной признак. -- Я всего лишь ёрничаю помаленьку. Для развлечения досужей публики и общего облегчения атмосферы.