Прямо же перед Ваней высилась высокая металлическая вроде стена. Что находилось за стеною, было не видать, но неподалёку виднелись массивные ворота. Подошёл Иван к воротам этим громадным и видит — на обеих широких створках выпучено было по головище слона. Справа узнавался слон африканский, с большими этакими ушами-лопухами, а слева соответственно индийский, с ушками менее великими. Эти барельефы волшебные, вне всякого сомнения, были живыми, что непривыкшего к чудесам Ваню сильно весьма удивило.
Поклонился он тогда чудам сиим исполинским да им и говорит:
— Здравствуйте, братцы-слоны! А не будете ли вы так любезны, ворота эти мне отворить?
А слонище африканский басищем густым ему отвечает:
— Нам, паря, велено лишь силачей несравненных вовнутрь пущать. Ступай отселя, комарик ты двуногий, иди, давай, от греха!
Ну а индийский хоботач вот чего к сказанному собратом не преминул добавить:
— А ты попробуй, атлет могутный, за бивни мои потянуть. Дверца весит каких-то сто тонн. Коли ты её отво́ришь, то — милости просим!
И оба слона расхохотались зело раскатисто.
«А почему бы мне и впрямь не попробовать? — подумал тут Ванёк, — А ну-ка дай-ка!..»
Ухватился он руками за бивень слоновий выступающий и потянул его на себя со всех своих сил. Да только лишь звёздочки в глазах у него замельтешились, а ворота совершенно не двигались, будто их кто-то сваркою друг к дружке приварил.
И опять оба стражника лопушастых над потугами гостенька употешились: вдвое громче они там загромыхали.
«Ах, так?! — озлился в душе Иван, — Ну ладно, умористы толстокожие, я вам устрою счас хохму…»
Упирает он руки себе в бока и тоже вроде как похохатывает слегонца.
— А вот скажите-ка, братцы-слоны, — стражам он затем говорит, — с детских лет меня вопрос один донимает: а кто же из вас двоих сильнее, а? По-разному у нас бает народ-то: одни говорят, что африканец сильнее индийца, а другие утверждают, что наоборот. А и взаправду ведь — кто?
— А тут и думать нечего, — отреагировал афрослон мгновенно, — Я сильнее, конечно. Индийские слоники ведь невеликие, и супротив нас-то они мозгляки.
— Чего-чего?! — взревел тут его напарник, — Это кто ещё здесь мозгляк? Я что ли?! Да я сильнее тебя в два раза, дурак ты толстомясый! Я тебя коренастее!..
И как начали они препираться там да вовсю лаяться, что просто атас!
Послухал Ванюха слоновью ту ругню, послухал, да им и предлагает с неким умыслом:
— А давайте, я вас рассужу, господа стражи!
— Как это?.. — выпалили те разом.
— А вот как, — усмехается Ванька. — Я посерёдке вот туточки встану, а вы по моему сигналу створочки свои и распахивайте. Кто из вас первым раскроет двери — тот и сильнее. Идёт?..
— Здорово придумал! — обрадовались тугодумы, — Валяй, парниша, командуй…
— На старт, внимание — марш! — громко Иван им скомандовал, и чрезвычайно тяжёлые створки со скрипом начали отворяться…
— Так-так, нажимай, давай! — вовсю наш хитрец соревнующихся подбадривает.
А сам между тем внутрь заходит не спеша.
Раскрыли ворота глупые слоны, а сами пыхтят снаружи, отдуваются. Ну а Ваня им далее в уши-то втирает:
— Молодцы, лопоухие, постарались! Только вроде как вровень вы справились. Ничья, значит, у вас получается. Победила дружба, ага!
И далее себе шагает как ни в чём ни бывало.
Смотрит — ё-моё! — ну здесь и обстановочка!
Впереди него громоздился замок приземистый, по виду как будто железный, а вокруг замка, куда ни кинь взгляд, устроена была не иначе как атлетическая площадка. Там в явном беспорядке валялись везде штанги, громадные ядра, гири, гантели, а также стояли всевозможные приспособления для мышц и связок укрепления. Поодаль же лежали во множестве валуны каменные и огромные гранитные блоки.
«Ну и силач здесь, вероятно, проживает! — поражается искренно Ваня, — Это ж надо, какое тут всё громадное!»
И в это самое время двери замка вдруг открываются, и на пороге чудовище невероятное появляется.
То был циклопище трёхметрового роста, волосом косматым весь сплошь обросший, и по пояс вдобавок голый, а ниже пояса одетый в трико. Голова у сего создания крупная была невероятно, сверху бритая, а снизу бородатая; ну а глазище посередине очевидно был подслеповатым, потому что круглое в оправе очко его украшало с линзою довольно немалою. Мышцы же толстого торса, а также конечностей великана слабо поддавались описанию: они были чудовищно массивными и раскаченными.