Силослаб ждал его, ждал, да и тоже принялся потягиваться от нечего делать.
— Слышь ты, борчила, — между делом Ваня к нему обратился, — Вот гляжу я на тебя и удивляюсь. Ты такой толстый и сильный, но неуклюжий, наверное, страсть?
— Это я что ли неуклюжий? — даже обиделся слегка гигант, — Да я уклюжее тебя в сто раз!
— Хэ! — не верит ему Ванька, — А вот… оборот полный в воздухе сделаешь? Вот такой!
И он прыгнул вверх, одновременно вбок поворачиваясь, и сделал оборот на триста шестьдесят градусов.
— Да легко! — сказал циклоп.
Прыгнул он, как Ваня, мясом своим забавно тряся, и в самом-то деле обернулся как было надо.
— А «ласточку» могёшь сбацать? — ещё пуще интересуется хитрован.
— Пожалуйста!
И Силослаб изобразил прикольную до невозможности «ласточку», балансируя на одной ноге и растопырив в сторону ручищи-корявки.
— А шпагат?
— В момент! Хошь продольный, а хошь поперечный!
Закряхтел он, приседая, но — странное дело — оба варианта растяжки на суд Ванин представил.
— Ну а… «свечку» можешь?!
— Легче лёгкого! — выпалил вошедший в раж акробатище, затем на спину он улёгся, ноги вверх задрал и подпёр себе бока руками.
Ещё и носочки огромные оттянул для пущего блезиру.
— Ну вот, — объявляет тут Ваня зычно, — я тебя на лопатки и положил! А ты ещё сомневался, верзила…
— А-а-а! А-а-а!.. — взревел великан, на ноги подхватываясь, — Опять ты меня обманул, хитромудр лядов! Опять, понимаешь, околпачил!
А сам от досады чуть было даже не плачет.
— Вовсе я тебя и не обманывал, — пожал плечами Ваня, — Я просто победил тебя силою ума. А сила ума покруче будет, чем сила мяса.
Силослаб и успокоился мало-помалу.
А потом сызнова он развеселился да уверенно этак и говорит:
— Что ж, осталось тебе, мошенник ты этакий, последнее моё испытание преодолеть. Но уж здесь-то тебе будет не отвертеться! Твой хитрый ум не поможет тебе больше ни капельки. Да-а! Мы сейчас пойдём и займёмся с тобою… э-э-э… перетягиванием каната!
И он повёл Ваню за железный свой замок.
А там было устроено нечто вроде великанского парка. Ровными рядами стояли в аллее приземистые дерева, и их толщина поистине была невероятна.
Между ними же находилась утоптанная земляная площадка.
— Вот тут, значит, и потянем, — сказал, ухмыляясь, Силослаб, — Сейчас за канатом я быстро смотаюсь и сразу начнём!
И побежал трусцою в замок.
Приволакивает он оттуда длинный весьма канатище и поперёк площадки на землю его кидает. А у нашего Вани уже созрел планчик одного обмана. И пока Силослаб метки на земле размечал, Ваня взял да свой конец каната к дереву и привязал. Циклоп-то был близорук и вдаль видел плохо. Авось, думает Ваня, и на сей-то раз сделаю его лохом…
Разъяснил громадный хозяин немудрящие соревновательные правила и оговорил он строго-настрого, чтобы Ванька сам руками за канат взялся. А потом они по своим местам отправились, да и принялись, по команде верзилы, тянуть канатище что было силы.
Натянулся канат как струна, а Ваня его держит, и борение неимоверное на лице изображает. А зато Силослабу ничего изображать не было надобности, ибо он и так что есть моченьки там напрягся.
Вот протянулась минута, потом другая…
Ослаб заметно гигант, запыхался, пот с него катил аж градом — а у них с Ваней всё ничья получается да ничья!
Наконец, ноженьки Силослабовы по земельке скользнули, и брякнулся он грузно на зад.
— Тяни, брат, тяни, не сдавайся! — подбадривает его Ванька громогласно.
Тот и потянул из последней силёшки. А упора-то у него не было больше. Вот и затянул азартный верзила самого себя за черту разделительную.
— Всё, финиш! Я выиграл! — назначил Иван себя победителем, — А ты ещё хвастался, недотёпа позорный, ты ещё надо мною смеялся!..
И покуда Силослаб пот с хари утирал да с земли, покряхтывая, поднимался, Ваня уже к дереву успел смотаться и канат от комля отвязал.
— Да-а, — протянул смущённый явно гигант, — А ты и взаправду силач-то, Иван. Силач просто удивительный. Надо же — самого меня победил!
— Ладно, — говорит ему тут Ванька, — Надоело мне с тобою трепаться. Мне домой пора. Давай-ка скорее свою эту гадость, и я отселя отчаливаю.
И пока циклоп сызнова ходил в дом за таблетками для Вераны, Ваня вдруг вспомнил о записочке, ведьмой ему данной. Вернулся Силослаб назад, протягивает Ивану бутылёк с чёртовым своим допингом, а тот ему записочку мачехину и подаёт: на, мол, от сестрицы тебе кое-чего…