Сделав этот вывод, мы продолжили ожидание.
Теперь настало время охарактеризовать общую спиритуалистскую атмосферу, царившую в подвале. Как ни странно, она не указывала на непременное присутствие какого-либо духа. Время от времени слышались отдельные шорохи и потрескивания, но в целом – не больше, чем то характерно для обычного старого дома посреди ночной тишины.
Наши руки лежали на столике. Он иногда чуть заметно подрагивал, но явным свидетельством прихода духа это назвать было трудно.
Мы даже начали подозревать, что, возможно, наша ночная вылазка окончится совершенным фиаско, когда вдруг духовидица, сидящая слева от меня, взволнованно прошептала:
– Я вижу его! Вот он, на верху лестницы! Стоит и, наклонившись, смотрит на нас!
Затем она коротко описала пришельца: «Немолодой мужчина с бородкой. Глаза сощурены и слегка раскосы. На лице – ехидное выражение». Это же описание, слово в слово, немедленно повторил и голландец, тоже увидевший призрака.
Я, к сожалению, по-прежнему видел лишь все тот же свет, падающий на лестничные ступеньки. Но я, как давно выяснено, не наделен способностью видеть духов.
Между тем оба наших медиума наблюдали призрак совершенно отчетливо. Они сообщили, что он спустился на несколько ступенек, немного приблизившись к нам. На этом расстоянии духовидца уже сумела ощутить, что нашего посетителя обуревают сильные душевные эмоции.
Мы заговорили с незримой (во всяком случае, для части из нас) фигурой, прося ее подойти еще ближе и вступить в контакт, сообщив нам, чем мы можем в данном случае помочь. Но почти сразу после того, как этот вопрос прозвучал, оба наблюдателя обнаружили, что наш ночной посетитель исчез с того места, где только что находился.
Через минуту стол для спиритических сеансов пришел в движение и начал ритмично, регулярно, весьма ощутимо подрагивать. Мой опыт столоверчения (а он весьма велик) говорит, что низшие, находящиеся на невысоком уровне развития духи проявляют себя в резких и неравномерных движениях, а такое вот ритмичное подрагивание, как правило, признак осознанного контроля и столь же сознательного желания вступить в контакт.
Мы были к этому готовы, так что все дальнейшее зависело от намерений нашего гостя. Когда нам через некоторое время удалось договориться с ним о коде общения, между обеими сторонами наметился внятный и плодотворный диалог. Во всяком случае ответы мы получали четко и быстро.
– Вы и в самом деле дух?
– Да.
– Человеческий дух?
– Да.
– Тот самый дух, который часто посещает эту комнату?
– Да.
– У вас есть серьезные причины для таких посещений?
– Да.
– Вопрос, волнующий вас, как-то связан с деньгами?
– Нет.
– С поиском каких-то документов?
– Нет.
– С раскаянием за совершенное при жизни?
– Да.
После этих слов я ознакомил духа с законами, по которым функционирует тот мир, где он, дух, ныне проживает, и объяснил, что «привязка» его к реалиям нашей здешней повседневности мешает ему в его дальнейшем духовном совершенствовании. Также я обратился к нему с просьбой больше не пугать обитателей этого дома, абсолютно неповинных в том, что ему, духу, суждено временно застрять на этой стадии. Гораздо лучше для него сейчас будет потрудиться во имя собственного блага, направив силы на свое спасение, что невозможно без внутренней работы над усовершенствованием умственных способностей, остающихся с ним, духом, даже после исчезновения его телесной оболочки. Только когда его нынешний разум, действуя бескорыстно и стремясь к высокому, сумеет постичь закономерности своего теперешнего существования, он перестанет быть прикован к подвалу этого дома.
Напоследок я сообщил духу, что мы намерены молиться за него. Немедленно после этих слов преподобный Оуэн прочитал отличную, замечательно составленную с профессиональной точки зрения молитву, в которой содержалась просьба о том, чтобы наш духовный брат получил помощь в его нынешних затруднениях и был, таким образом, спасен.
Я спросил у призрака, услышал ли он все, что было только что сказано, и если да, то удалось ли ему это понять. Ответ в обоих случаях был положительный.