Наконец дух оставил свои попытки. Медиум, обессиленный, издал долгий дрожащий стон – и пришел в сознание. Мы были вынуждены признать, что этот простой путь установления контакта оказался не только безуспешен, но и очень болезнен.
Какое-то время наша группа пребывала в недоумении, не зная, что делать дальше. Наконец мы снова сели за столик, но уже в несколько ином составе: теперь вопросы призраку задавал не я, а наш голландский друг.
Духовидица сообщила, что именно в этот момент дух засмеялся. Этот смех (ей довелось слышать его несколько раз) она охарактеризовала как «издевательский».
Тут возникает любопытная перекличка с реальностью, могущая служить косвенным подтверждением. Духовидица не имела никакого представления о внешности реального Ленина, однако, судя по множеству опубликованных воспоминаний и фотографий, мы можем сделать вывод, что веселье у него имело своеобразный характер. Ленинская мимика включала в себя обширный набор самых разных улыбок, с виду вполне дружелюбных – но сопровождавшихся жестким, внимательным прищуром глаз. По-видимому, и его смех вполне мог соответствовать вышеописанной характеристике.
Наши попытки снова завязать общение продолжались еще довольно значительное время. Несмотря на все сложности, мы в общих чертах сумели расшифровать вторую часть послания. Смысл его сводился к тому, что Великобритания и Россия должны наладить друг с другом добрые отношения. Дух предупредил, что если это не удастся, то обе страны неизбежно окажутся втянуты во взаимную войну, а это будет весьма прискорбно, ибо в военном отношении нынешняя Россия чрезвычайно сильна…
По-видимому, сразу после того, как нам удалось зафиксировать и понять эту информацию, призрак счел контакт исчерпанным. Столик немедленно перестал дрожать и вращаться, да и медиумы через свои органы чувств не смогли получить больше никакой информации. Незадолго до окончания сеанса духовидица сообщила, что хорошо видит нашего призрачного собеседника, сидящего на ступеньках лестницы. Однако вскоре после этого она объявила о его уходе – и действительно, всякая связь сразу же оборвалась.
Вот так и закончился наш любопытный эксперимент в старом доме прямо посреди Лондона. Не стану выступать с заявлением, что мы получили какие-либо бесспорные доказательства, которые могут быть подтверждены всеми участниками опыта. С другой стороны, можно решительно утверждать, что никто из нас не способствовал вращению столика, что поступающие нам сообщения были ясны и понятны, и наконец, что мы столкнулись с цепочкой последовательно и логично развивающихся событий.
В качестве дополнительных сведений могу сообщить еще одну небольшую деталь. Среди информации, полученной нами от призрака, была и такая: при жизни, когда ему приходилось бывать в Лондоне, он часто посещал этот дом, хотя и не снимал в нем квартиру. Можно еще добавить, что это здание до сих пор часто посещается иностранными художниками и прочими «людьми искусства», среди которых, конечно, есть и русские. Тем более логичной выглядит мысль, что Ленин во время своего пребывания в Лондоне тоже имел возможность тут бывать.
Мистер Оуэн высказал предположение: призрак, увидев нашу группу, собравшуюся в подвале, автоматически сделал вывод, что мы тоже являемся «людьми искусства», и его обращение к нам было чем-то вроде призыва: «ВЫ, люди искусства, обязаны пробудить…» Возможно, в широком смысле слова он (дух) и не ошибся. Если же говорить о самом его стремлении пробудить народы, погрязшие в эгоизме, то, думается, такой порыв трудно ожидать от духа, который был бы носителем злого начала…
Я не уверен в правильности этого толкования, высказанного достопочтенным священником. Однако у меня нет сомнений: все члены нашей группы, которым довелось видеть или иным образом ощущать присутствие нашего гостя, абсолютно убеждены: они имели дело с реальным существом, наделенным чувствами и разумом.
Конечно, нельзя полностью исключить и такую гипотезу, как намеренный обман, исходящий от самого духа. Поэтому, как видят читатели, я избегаю недвусмысленно называть его Лениным: и действительно – речь может идти лишь о «визитере» с той стороны, представившемся нам как Ленин. Однако эта возможность, пожалуй, остается скорее теоретической. Во всяком случае, серьезность намерений и высокий интеллект призрака произвели на всех нас неизгладимое впечатление. Трудно представить, что он, в свою очередь, остался глух к нашим неоднократным призывам говорить правду и только правду.