— Таким образом, возникает вопрос, почему убийца не насилует и почему насильник не убивает? — спросила Тесс.
— Я это вижу так: два несуба дополняют друг друга. Они нужны друг другу, чтобы в ходе преступного акта каждый мог осуществить свои фантазии. Их можно сравнить с двумя половинками пазла, которые нашли друг друга. Вероятно, насильник еще не эволюционировал в убийцу, но это может произойти в ближайшем будущем, и тогда группа распадется. Их союз ненадежен и не выдержит такого поворота событий.
— Они не эволюционируют. До сих пор они действовали очень слаженно, — отметил Фраделла.
— Я предполагаю, что об эволюции свидетельствуют две вещи, — сказала Тесс. — Убийца начинает демонстрировать все больший гнев, а это говорит нам о том, что ему уже недостаточно подобного удовлетворения его фантазий.
— На обеих жертвах есть признаки неоднократных удушений, — сообщил Рицца. — Они лишь частично зажили. Это значит, их душили несколько раз, голыми руками, насколько я могу предположить. Уж точно не скрученным шпагатом, которым они были убиты. Все ссадины от трения веревки — предсмертные.
— Это признак перерождения насильника. Он хочет убивать сам, но еще не готов к этому.
— Убийца действует под воздействием гнева, — добавила Тесс. — Он не насилует, а это редкость для преступлений на почве страсти. Я считаю, что он ищет строго определенный суррогат, который олицетворяет женщину, причинившую ему боль — во всяком случае, по его мнению. Он полон ненависти, и злость его нарастает. Но зачем он демонстрирует жертвам свое послание смерти? Как вы думаете, Билл?
— Вы уже сказали, послание — это предупреждение, — в задумчивости произнес тот.
Тесс прямо видела, как профайлер сидит, подперев подбородок рукой и закрыв глаза, раздумывает, складывая в уме кусочки пазла.
— Я согласен, что это предупреждение, — продолжил Маккензи. — Но к тому времени, когда они получают его послание смерти, жертва уже выбрана.
— То есть с этого момента жертвы уже не контролируют исход, вы это хотите сказать? — уточнил Мичовски.
— Учитывая портрет жертв и подмену колец, мы думаем, что он предупреждает их, что они должны больше любить свою семью или перестать изменять супругам, — добавила Тесс.
— Тем не менее женщину, получившую послание смерти, похоже, похищают в любом случае, независимо от ее дальнейшего поведения, — заметил Билл.
— Все жертвы имеют совершенно определенное сходство, — констатировала Тесс. — Но как он их находит? На свете не так чтобы пруд пруди молодых красивых замужних брюнеток с маленькими детьми, в состоянии депрессии и готовых изменить. Вот что нас озадачило. В нашей виктимологической таблице слишком много рядов.
— Полагаю, вы проверили все, что было возможно, но никаких общих пересечений не обнаружили?
— Мы всё еще их проверяем, и теперь у нас есть еще одно имя, — ответила Тесс. — Но пока мы ничего не нашли. Нам также удалось установить еще одну жертву, погибшую около года назад, но должны быть и другие. Эти несубы — не новички. Они поставили дело на поток. Жертвы частично пересекаются по времени похищения, какое-то время их держат по две сразу, и мы не понимаем зачем.
Повисла тишина, было слышно только, как кто-то перекладывает бумаги. Возможно, Маккензи просматривал свои записи.
— У вас есть версия? — подтолкнул он Тесс.
— Да, — неуверенно ответила она. — В результатах вскрытий сказано, что все жертвы были хорошо ухоженными, включая удаление лишних волос с поверхности тела.
Маккензи снова зашуршал бумажками, потом сказал:
— Да, продолжайте.
— Я не думаю, что депиляцией занимались сами преступники. Уж поверьте, чтобы с такой тщательностью провести депиляцию, требуется помощь.
— Подходит, — согласился профайлер. — Они принуждают уже осознавшую свое положение, подавленную жертву обслуживать вновь прибывшую.
— Догадываюсь, что это фантазия убийцы. Он хочет, чтобы женщины выглядели именно так, — сказала Тесс. — Готовыми к… выходу в свет, возможно.
— Чтобы изменить, — дополнил Маккензи. — В реальной жизни убийцы неверная женщина готовилась к выходу в одиночку или с подружкой. Она была либо его матерью, либо женой. Но я скорее поставлю на мать.
— А почему? — поинтересовался Фраделла.
— Мы видим, что он выбирает своей целью молодых матерей, но вряд ли у этого несуба есть свои дети, — пояснил Билл. — Это не точно, но я склонен думать, что женщина, нанесшая ему травму, — его мать, изменявшая отцу. Это укладывается в концепцию доминантного родителя и родителя, бросившего детей и осуждаемого убийцей.