— О боже… — только и сказала Стейси и вновь разрыдалась.
— Не сопротивляйся. От этого только больше будет разрывов во влагалище, а здесь и без этого достаточно жуткая ситуация. Они все равно сделают, что захотят, сопротивляться нет смысла. Терпи, сколько сможешь.
Стейси закрыла лицо руками и засучила ногами, словно пытаясь убежать от Кэтрин, но она сидела спиной к стене, и бежать ей было совершенно некуда. Кэтрин понимала, что новая жертва просто хочет скрыться от реальности, не в силах ее принять.
— Подумай о том месте, где ты бывала счастлива, и мысленно перенесись туда. И ты сумеешь избежать этого ада. Это называется диссоциация или отчуждение. Попробуй сделать так тут, вместе со мной, и будь готова прибегнуть к этому там, — и она указала на темное окно.
— Но… как? — простонала Стейси.
— Я тебя научу, — вздохнула Кэтрин. — Они могут истязать твое тело, но они не доберутся до разума, если только ты им этого не позволишь.
Стейси подобрала ноги и сцепила руки на коленях. Она сжала губы, чтобы не плакать, но подбородок ее все еще дрожал. Сразу ей не справиться.
— Насколько это плохо? — спросила она тихим шепотом. — Я об изнасиловании…
Ну как ответить на такой вопрос? Это невозможно описать словами, если только не прибегать к клинической терминологии, которую используют при судебно-медицинском обследовании. Но к чему это приведет? Лишь напугает несчастную еще больше… Кэтрин сглотнула, блокируя в памяти картинки, которые возникали у нее в мозгу. Она чувствовала полную беспомощность, отчаяние, боль… и за этим следовала гнетущая пытка бесконечных часов ожидания, страха, возникающего при каждом звуке, каждую минуту, и неотвратимости новых и новых пыток.
— Ну не все так ужасно, — отвернувшись, солгала Кэтрин. — Просто делай, что я говорю.
— А что это за одежда? — спросила Стейси, указывая на груду сваленных на полу вещей.
Удобного времени, чтобы рассказать соседке то, что ей нужно знать, все равно не будет. Так что лучше разделаться с этим поскорее.
— Эти ублюдки хотят, чтобы мы все время оставались голыми, — сказала Кэтрин. — Но я решила не идти у них на поводу. Они так и этак будут меня мучить, так что я предпочитаю сохранять хоть какое-то достоинство. Однако если ты их послушаешься…
— Нет, не хочу, — твердо ответила Стейси. — Но откуда все это?
Вновь отвернувшись от подруги по несчастью, Кэтрин молчала. На нее нахлынула волна печали, скорби по всем безвинным, которые нашли свою погибель в этой адской камере пыток и после которых осталась лишь кучка брошенной одежды.
— Я… не первая их жертва, — наконец сказала она. От этих слов, произнесенных шепотом, заплаканное лицо Стейси побледнело.
— Сколько?
— Немало, — ответила Кэтрин. И, быстрым жестом позвав за собой Стейси, подвела ее к кроватной стойке.
Когда та увидела список, нацарапанный на стене, глаза ее распахнулись от шока. Женщина молча присела на край кровати и сжала руку Кэтрин.
— Мы уже покойницы? — наконец прошептала она.
Кэтрин кивнула. Что тут скажешь.
36. Портреты
Закончив совещание, Тесс включила быстрый набор на сотовом. Еще не было восьми, но он возражать не станет.
— Гэри? — стараясь говорить потише, произнесла она, как только их соединили.
— Да, а кто же еще? — проворчал он.
— Надеюсь, вы уже работаете с инструктором по йоге.
— Нет, мы ждем, когда ты объяснишь, что нам делать. Уиннет, ты что, держишь нас за полных придурков? Какого черта!
Тесс прикусила губу, ее все раздражало: он, она сама, все, из-за чего она валялась на больничной койке, вместо того чтобы самой тащить этого инструктора за шиворот в допросную.
— Просто времени у нас совсем не остается, — сказала она, будто оправдываясь.
— Думаешь, мы не в курсе? — отреагировал Мичовски.
— Знаю, что вы в курсе, — наконец произнесла Тесс, помолчав секунду-другую. — Прости.
— Ладно, — принял извинения детектив и отключился.
Тесс готова была заорать от досады. Мысль, что она сидит сложа руки, пока Кэтрин и Стейси пытают, приводила ее в ярость. Сердце забилось, адреналин всколыхнул кровь. Она все еще не забыла, что произошло с ней самой десять лет назад. Этого никогда не забыть, как ни старайся и сколько ни ходи к психотерапевту.
— О чем ты думаешь, детка? — спросил Кот.
— Эти девушки… Я знаю, каково им сейчас. Я была на их месте… Словно все случилось вчера… Глаза закрою и вижу их, слышу их крики, чувствую их боль.