Свои светлые волосы инструктор щедро сдабривал гелем, чтобы удержать непослушные, торчащие вверх щеткой, вихры. Лысеть он еще и не начинал, но ему было всего двадцать девять. Совпадали цвет глаз, приросшие мочки ушей, и у него не было ямочки на подбородке. То есть признаки, по которым его следовало бы сразу исключить, отсутствовали.
Он походил на портрет насильника, сделанный фотороботом, но все же не один в один. В любом случае без образца ДНК ничего утверждать было нельзя, о чем детективы прекрасно знали.
В допросную вошли Мичовски и Фраделла. Подозреваемый подался вперед, оперевшись локтями на стол.
— Наконец-то, — сказал он. — У меня бизнес стоит. Сколько вы тут меня собираетесь еще мурыжить?
Старший детектив сел напротив подозреваемого, а более молодой остался стоять, небрежно прислонившись к стене и засунув руки в карманы.
Мичовски открыл папку, которую принес с собой, и принялся читать таким тоном, словно видел записи впервые:
— Юджин Болтон?
— Юджин, да.
— Вы — инструктор по йоге?
— Пфф… а то вы не знаете.
— Йога — это что угодно, кроме физического контакта с другими людьми, — невозмутимо произнес Мичовски. — Мне интересно, знаешь ли ты об этом, раз уж называешь себя инструктором.
Подозреваемый замер:
— Вы о чем?
— Две жалобы. Вот тут, — пояснил детектив и постучал пальцем по папке, которую положил на стол. — Две жалобы, которые не попали в суд, но это не означает, что их не было. Что ты сделал с теми женщинами?
— Ничего, — поспешно ответил тренер. Он улыбнулся, но как-то натужно, с тревогой. — И я невиновен, пока не доказано обратное. Вы помните, детектив?
— Любишь лапать женщин? Любишь рассматривать их, пока они растягиваются перед тобой, выставляя себя напоказ, чтобы ты мог на них глазеть и возбуждаться. А потом они ускользают от тебя. Ты подбираешься близко, но недостаточно близко.
— Это не то… — подозреваемый замотал головой и поджал губы.
— Не то? Уверен? А почему тогда ты достаешь их так, что они к нам обращаются? Просто будь мужиком и признай: ты тащишься от баб.
— Я не думал, что это преступление, если, конечно, ты не гей, — ответил инструктор, наморщив лоб.
— Где ты был двадцатого февраля?
— В котором часу?
— Весь день.
Тренер фыркнул и откинулся на спинку стула.
— Ну вы, ребята, даете. Почти неделя прошла.
Мичовски жестом велел ему продолжать. Болтон намек понял:
— Я встал примерно в десять утра, потом поехал прямиком в студию, по дороге остановился выпить кофе. Находился в студии, почти весь день шли занятия, до семи часов. С клиентами, я имею ввиду — со свидетелями.
— Весь день? Точно? Знаешь, на меня ты не производишь впечатление трудяги.
— Ну, были у меня один-два перерыва, — неохотно признал Болтон и почесал подбородок. — На обед и потом еще днем. У всех бывают перерывы.
— Где ты обедал и как долго?
— Э, в гриль-баре «У Ронни», с одиннадцати до двух с чем-то. Следующее занятие начиналось в три.
Мичовски ухмыльнулся:
— Так сколько у тебя было занятий двадцатого? Два?
— Нет, — с негодованием отреагировал подозреваемый. — Три. Это мой полный день.
— О да, понимаю, трудишься не покладая рук. Почему тебе платят наличными?
Услышав про наличные, подозреваемый вздрогнул и нервно заерзал на стуле.
— Ну люди так хотят. «Американ экспресс» я не принимаю, это мне не по карману. Они сами предлагают заплатить кэшем. Я не могу им отказать.
— Если мы отследим эти взносы, мы ведь обнаружим их все на твоем банковском счету?
Болтон подался вперед, положив локти на стол.
— Что вам нужно? — спросил он низким решительным голосом.
— Образец твоей ДНК. Чтобы избавить тебя от обвинения в серии убийств с изнасилованием, за которые тебя могут упечь, учитывая, что алиби на двадцатое у тебя толком нет.
Глаза у подозреваемого стали выкатываться на лоб, по мере того как до него доходил смысл слов детектива.
— Я не сказал, что две жертвы были твоими клиентками? — как бы невзначай нанес удар Мичовски. — Дай нам образец своей ДНК и отправишься домой через несколько минут. Вот что я предлагаю.
— Как насчет адвоката? Разговор окончен, — заявил Болтон и замкнулся, скрестив руки на груди.
Тут заговорила Тесс:
— Гэри, останься, пожалуйста, в допросной. Тодд, выйдешь на два слова?