гипотезы: там прямо читается «подобно Янущу Угорскому» (стр. 47). Еще
более интересное дополнение даст список Археографической комиссии к
известному ответу царя на угрозу Курбского «не явить» ему своего лица до
Страшного суда: «Кто же убо восхощет - таковаго ефиопъскаго лица
видети?»( стр. 121). Смысл этой фразы, воспринимавшейся историками как
простая полемическая грубость, становится понятным из дальнейшего
текста нового списка: «Где же убо кто обрящет мужа правдива, иже серы
очи имуща? Понеже вид твой злолукавый нрав исповедует» (стр. 57).
516
После этого следует также совершенно новый текст, являющийся ответом
на другую угрозу Курбского: «А еже убо не хощеши молчатн, но всегда
проповедати на нас пребезначальной Троицы и пречистой владычицы
Богородице и всем святым, воспомяни же к сему, окоянне, аще бы
праведне молился еси, рече на нас в послании божественнаго [Дионисия] о
Поликарпе епискупе...». Дальнейший рассказ отличается некоторой
композиционной запутанностью: в доказательство недопустимости
«молится за погибель» кого бы то ни было, царь приводит два сходных
рассказа о «святых мужах» Карпе и Поликарпе, дважды сопровождая их
одинаковым заключением: «И аще убо такова праведна и свята мужа и
праведне молящася на погибель, не послуша аггельский владыка, кольми
же паче тебе, пса смердяща...не послушает...». Вряд ли можно, однако,
считать эту композиционную запутанность (встречающуюся, как мы
увидим, и в списках хронографической редакции) делом рук переписчика
списка Археографической комиссии: соединение двух сходных рассказов и
повторение одинакового заключения могло иметь место в оригинале
послания Грозного (см. об этом ниже, в комментарии к первому посланию,
прим. 51).
И, наконец, список Археографической комиссии помогает разрешить
поставленный выше вопрос о первоначальном порядке изложения в
середине и конце послания Грозного. Мы уже обратили внимание на
загадочное место в средней части послания: начав говорить о
«супротивословии» Сильвестра против Ливонской войны, царь затем
упоминает зачем-то сирую вдовицу и дальше следует текст, по смыслу
относящийся к заключительной части послания. Мы высказали уже
предположение, что текст этот попал в середину послания по ошибке - из-
за перестановки страниц ( У автора настоящего обзора это
предположение возникло еще до ознакомления со списком
Археографической комиссии, найденным уже после того, как вся работа
над изданием была окончена. ). Список Археографической комиссии
полностью подтверждает это предположение. Весь текст, от слов
«восхитити возможет, иже сиру п вдовице» и кончая словами «Аще бо на
торжищ их видиши рабы владыце и старцу юношу», действительно
находится здесь в конце (стр. 62 - 67), а читаемые в разных местах других
списков концы фраз: «Како же убо воспомяну о гсрмонских градех
сунротивословие попа Селивестра...» и «... и Алексея и всех вас на всяко
время» слиты в одну, вполне понятную и осмысленную фразу: «Како же
убо воспомяну о гермонских градех супротивословие попа Селивестра и
Алексея и всех вас на всяко время, и како убо, лукавого ради напоминания
Датц[к]ого короля лето цело даете безлепа рифлянтом збиратися?» (стр.
49). Речь идет, конечно, о перемирии с Ливонией, заключенном согласно
ходатайству датского короля в 1559 г. по докладу Алексея Адашева.
Дальнейший текст также вполне последователен: царь продолжает
обсуждение ливонского вопроса, затем переходит к вопросу о том,
517
действительно ли он «всеродно погубляет» собратьев Курбского, и далее
вплоть до конца неизменно следует порядку изложения в письме
Курбского, Замечание о сирой вдовице оказывается частью характеристики
Польско-Литовского государства (стр. 62), а кусок фразы Дионисия
Ареопагита примыкает к другому куску той же фразы (стр. 67).
Таким образом, Погодинский список и дополняющий его список
Археографической комиссии представляют собой списки первоначальной
редакции первого послания Грозного Курбскому. Естественно поэтому, что
в настоящем издании мы используем именно текст этих списков для
перевода и комментария к посланию (издавая наряду с ним также текст
«сборников Курбского» и краткой редакции). Текст Погодинского списка (в
разночтениях - П), как более исправный, мы принимаем за основу вплоть
до его окончания; дальше в основу кладется текст списка
Археографической комиссии (в разночтениях - К).
II группа представлена четырьмя списками:
1) Хронограф из Рукописного отдела Государственной Публичной
библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Р. IV. 165 (б. собр. Толстого, I.
65; в лист). По почерку (скоропись) и водяным знакам (герб Амстердама -
Лихачев, № 3547 = 1687 г.) относится к последней четверти XVII в. Состав
рукописи: хронограф, доведенный до воцарения Михаила Федоровича (в
тексте упоминается и о смерти этого царя»); ( По своему содержанию этот
хронограф не совпадает ни с хронографом второй, ни с хронографом
третьей редакции по классификации А. Н. Попова: он ближе ко второй
редакции, но дополняет ее по другим источникам (ср.: А. Н. Попов. Обзор
хронографов русской редакции, т. II, стр. 258 - 262; А. Н. Попов. Изборник
славянских и русских статей хронографа, стр. 398 - 412; С. Ф. Платонов.
Древне-русские сказания и повести о смутном времени. Соч., т. II. СПб.,
1913, стр. 419 - 420. ). после главы 385 «О взятии Полоцка» следует глава
386 «Об отъезде в Литву боярина князя Андрея Курбского», включающая
первое посланце Курбского царю и послание Тетерина Морозову; после
нее - глава 387 «О послании царя Ивана Васильевича...и о взятии
литовского города Озерищ», в составе которой (л.л. 673 - 720 об.) и
находится интересующий нас текст послания Грозного (далее следует глава
388, «Об опришнине»).
2) Хронограф из Рукописного отдела Государственной Публичной
библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Р. IV. 198. В изданиях Н.
Устрялова и Г. 3. Кунцевича не привлекался. Совершенно идентичен с
предыдущим списком не только по составу, водяному знаку и общему
характеру почерка (скоропись), но и по индивидуальным чертам почерка, -
едва ли можно сомневаться, что оба хронографа писаны одним писцом.
Послание Курбскому - на л.л. 659 об. - 707.
518
3) Степенная книга из Рукописного отдела Государственной Публичной
библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, из собрания Петербургской
духовной академии, А 1/91 (в лист). По почерку (полууставная скоропись)
и водяным знакам (лев в круглом гербовом щите,- Тромонин, № 926 -
930=1681 г.) относится к последней четверти XVII в. Состав рукописи:
«Степенная книга», 17-я «степень» которой включает статью «Об отъезде в
Литву боярина князя Андрея Курбского», первое послание Курбского,
послание Тетерина, после которого (без обозначения новой главы, как в
хронографе, но с тем же заголовком) - первое послание Грозного (л.л. 588
об. - 628 об.).
4) Рукопись Государственного Исторического музея (ГИМ), Уваровское
собрание, 330 (из библиотеки Сахарова). Привлекается в настоящем
издании впервые. По почерку (скоропись) и водяным знакам (гербовый
щит, приблизительно соответствующий изображению у Тромонина, № 123)
относится к середине XVII в. Состав рукописи: первое послание Курбского
под заголовком: «Лист, присланный из Лифлянской земли из града