- Так... - Ал выпрямился, составил ноги колено к колену, взглянул ему в лицо, а затем встал и подошел к огромному окну. Отсюда, с высоты, была видна восточная часть Тизэ, бескрайнее плато пустыни и скала, которую недавно начал вытесывать Кронрэй в честь Паскома, которого никто не мог забыть. - Чего тебе надо, Сетен?
В том, как он понизил голос, уже читалась угроза, но из дипломатических соображений он опять-таки не хотел выдавать своих чувств в полном масштабе.
- Ладно, братец! - рассмеялся Сетен. - Не серчай! Ты же знаешь, что я - болтливая сволочь. Что с меня взять? Не надо так расстраиваться...
- Не беспокойся, - Ал повернулся к нему и сложил руки на груди, - не в твоих силах РАССТРОИТЬ меня. Я спрашиваю, что ты хочешь получить, с тем, чтобы дать тебе это и больше не видеть уже никогда... Если по-честному, так по-честному, Сетен...
Экономист наконец сел и отхлебнул из своей чаши. Ал подивился, почему он, измученный голодом странник, не набрасывается на еду, а потом поставил себя на его место и согласился, что он тоже, даже в распоследнем нищенском состоянии, не стал бы этого делать.
- Неплохо было бы откупиться, так?
- Если хочешь, так, - не стал спорить "великий царь".
- Ты всем ставишь такие условия? Своей совести - тоже?
- Не преувеличивай своего значения, - Ал погладил холеную бородку и с усмешкой покосился на Тессетена.
- Упаси меня Природа! - с притворным испугом отмахнулся Тессетен.
Царь уже знал, как больно он сейчас сделает своему другу-врагу, и это заранее веселило его:
- На самом деле, Сетен, мои условия очень мягки и великодушны. Если бы я позволил себе прослыть царем, который слушается женских советов, то ты был бы изгнан из моей страны уже через два часа после прибытия. А быть может, и раньше: тебе ведь нечего собирать и везти...
И без того страшное, а теперь еще и обветренное, покрытое темным загаром и морщинами лицо Тессетена резко ожесточилось:
- Ты не понял еще, братец, - прорычал он, - что мне не только брать из твоих рук что-либо, но и смотреть на тебя, такого, глубоко противно?!
Ал усмехнулся, сел на трон и привольно откинулся назад. В яблочко! Так его сын стреляет из лука - в самое яблочко, без промаха!
- Зачем же ты явился сюда, если так нас ненавидишь? Не за подаянием, наверное? Или все же гордость гордостью, а на старости лет хочется сытного и спокойного местечка?
Он видел, чего стоило Тессетену справиться с повторным приступом ярости и вернуться в прежнее, насмешливо-дерзкое расположение.
- О, прости, владыка, забылся! - сказал экономист и тоже развалился в развязной позе. - Все никак не могу свыкнуться, что вы с Танрэй уже не те. Сложно привыкать старому пню, хоть он и завзятый циник... Так и что там она сказала о моей скромной персоне?
Ал фыркнул и ловко перевел разговор на другую тему, при этом снова подойдя к западному окну. Взглянув на небо, он попытался отыскать свое счастливое созвездие, но небо затягивалось тучами, изредка освещавшимися беззвучными пока сполохами молний.
- Готовится гроза... Не будем больше ссориться, Сетен. Мы с тобой умные люди, а умным людям нужно держаться вместе... Забудем старые распри...
- Разумный довод. Это я об умных людях... Поразмыслить можно?
- А я ни к чему и не принуждаю...
- Ну, надо полагать! Кто у кого должен просить?
Ал улыбнулся и вздохнул. Бывший экономист умел обставить дело так, что дающий и впрямь чувствует себя должником. Почему же он так скатился по социальной лестнице, опустился - со своими знаниями, умениями, коварным обаянием?
- Я расскажу тебе это, - пообещал Сетен, и Ал понял, что отвлекся и запустил его в свои размышления. - Край деревьев с белыми стволами - загадочная, знаешь ли, страна... Там появляется из ничего то, чего не было, и исчезает в никуда то, что было. Очень рекомендую... С твоим феноменальным везением тебе есть, чем там заняться... И ты купишь всю планету, весь наш идиотский синий шарик... Ты инженер, еще молод и силен, так что тебе будет нетрудно разработать проекты, наставить нефтяных вышек, отладить производство - и цивилизация Оритана воскреснет...
- Нет, прости, Сетен, но события десятилетней давности отвадили меня от интереса к таким путешествиям жизней на сто вперед...
- Что ж, как хочешь... Тогда я хотел бы испросить дозволения великого царя малость отдохнуть. Умаялся я с дороги...
- Любая комната в этом доме, какая тебе понравится - твоя. То же самое относится и к твоим людям.
- Премного благодарен. Мне понравится та, где плавают всякие диковинные рыбешки... Понежу чуток свои старые кости на мягоньком, а ночью и поговорим по душам... Придешь? Хотя... какое?! Извини дурака: забыл! У вас ведь сегодня ночь встречи с красавицей женой! Ненастная погодка, в такую и правда нужно сидеть по домам...
- Я приду.
- Разговор подождет... - словно надеясь на что-то, повторил Тессетен.
- Твой - подождет, мой - нет.
- Вот только не надо жертв! - сморщившись, как сушеное яблоко, мотнул своей лохматой, уже почти совсем седой головой экономист. - А где, и правда, мои ребята? Не обидят их там, а, великий царь?
- Не обидят. И вы не в тюрьме, так что ты сам можешь узнать, как обращаются с твоими спутниками...
- Ну, спасибо тебе огроменное, братишка! Ой да спасибо...
Ал прищелкнул языком и удалился из зала. Черты лица Тессетена тут же поменялись:
- Проклятый языческий божок! - пробормотал он голосом, весьма и весьма смахивающим на женский.
...
...Гроза неумолимо приближалась к стране Ин. Природа стихла в предвкушении грандиозной драмы, и это было как раз вовремя, это соответствовало намеченному плану...
Фирэ вошел к Тессетену. Сложив кисти на вершине короткой узкой колонночки и водрузив на них заросший седоватыми волосами подбородок, тот неподвижно наблюдал за резвящимися в громадном аквариуме рыбками. Молодой человек, статью своей никак не созданный для нищенской хламиды, очутился справа от кресла старшего своего товарища по несчастью.
Не поворачивая головы, Сетен покосился на него.
- Пусть начинают, - разлепив губы и нахмурясь, сказал он.