Отец.
Он услышал ее волнение ещё издалека, бросив молот выскочил из кузни, на ходу сдирая кожаный фартук. Она его единственная любимая волчица, его свет в оконце. Жизнь его, не будет ее не будет жизни ему, уйдет вслед за ней. Что-то случилось, она бежала так будто за ней гнались враги, пожалел, что бросил молот, ее сердце стучало так громко словно хотело что-то сказать. Из связь была словно канатом, он чувствовал все что она думала, а она улавливала всего желания и мысли. Они были едины. Бежит, за ней никого, румянец разлился во все щеки, бросила корзинку, держит рукой платок прижимая что-то к груди. Он бежал ей навстречу, гадая. Встретились на полпути у порожка дома, она смотрела ему в глаза счастливая, нежно прижимая комок к груди, я потянулся посмотреть, она, откинув край показала крошечный носик, он с осторожностью нюхал воздух, носик потянулся и на свет появилась мордочка малыша, огненно-рыжий, малыш шевелил носиком смешно им дергая. Сердце пропустило удар, малыш оборотень, совсем крошка, потянув руку к малышу он не дышал.
— Рррр, — зарычал малыш.
— Тише, это отец, — жена, открыв малыша гладила его.
Малыш потянулся носом, протянув ему руку дал понюхать, провел по тонкому чёрному носику, почесал ушки. Малыш осмелел потянулся ко мне. Осторожно вытянув из рук хрупкое тельце чуть больше моей ладони, посмотрел в глаза бусинки, принюхался.
— Это девочка, — он смотрел на жену и прижимал малышку к себе. — Жена всхлипнула и прижавшись к мужу с малышкой и плакала.
— Ну что ты, теперь и в нашем доме будут топать маленькие ножки. — Она кивнула, прижимаясь к мужу, он принюхался к жене, тонкий новый аромат примешивался к ее родному запаху, он прислушался к своим чувствам, боги даровали им двойной дар.
— Любимая не плачь тебе вредно много плакать, — он вытирал ей слезы, бережно прижимая комочек к огромной груди.
— Почему вредно, — она посмотрела на него. Он молча положил свою руку ей на живот. Она замерла, прислушиваясь к себе, своим даром заметив яркую точку у себя в лоне.
— Боги услышали наши молитвы, — он согласно кивнул, подхватил ее за локоток и повел в дом.
Глава 2. Первый оборот
В доме травницы и кузница поселилась маленький ураган. Маленькая юркая лисичка была везде, она пока ещё не оборачивалась, но ее черный хвостик был повсюду. Особенно с отцом, как только он уходил в кузню то, она тут же просилась с ним, он сажал ее в корзинку с теплым одеяльцем и строго запретив вылазить ставил на стол в кузне и занимался своими делами. Малышка же следила, не отрывая глаз бусинок, завороженно провожала искры от молота.
— Кажется мне что у малышки будет мужской характер. Ох тяжело придется ее мужу. — жена обняла кузнеца.
— Ну и отлично, за то никаких проблем, посмотрела суровым взглядом и никаких сор. — засмеялся кузнец, вынимая крошку из корзинки.
— Ты когда нас порадуешь оборотом? Ленишься да? — он прижал малышку к груди. Она чуть подросла за эту неделю.
— Обедать пора, идемте, — забрав у мужа крошку и смотря как он умывается из бочки. Огромный оборотень с мощной мускулатурой, красивый, любимый муж и теперь отец.
Оборотница напекла пирогов, с мясом и с ягодой, суп наваристый, да рагу с мясом. Лисичка хотела бы попробовать да нельзя, только мелко нарезанное мясо. Вычистив свою миску, начала проситься на руки к отцу. Тот, взяв ее погладил.
— Вот обернулась бы и получила бы супа и пирожок сладкий. — он хитро улыбался жене, подмигнул ей.
— Малышка, маленьким оборотням нельзя есть сладкое. — лисичка начала нервно крутиться на руках у отца. Раз и дымкой заволокло тельце и на руках у отца сидела рыжеволосая трёхлетняя крошка, волосы как пружинки торчали на головке, беленькое худенькие тельце. Оборотница быстро одела давно приготовленную рубашку на малышку.
— Дай ням, — она тянула большую отцовскую ложку с тарелки. Он отобрал свою ложку и сунул детскую, усадив крошку себе на руку придвинул ей свою тарелку. Она, расплескивая суп несла ложку ко рту, но уже через несколько попыток ложка твердо держалась в руке и не отставала от отцовской. Из рагу вытаскивались только кусочки мяса, подкладываемые отцом на ее сторону. Дошло до пирогов, схватив сладкий с ягодой, ела вся перемазанная соком, оборотница смотрела на это чудо огненное, цвет волос был необычный, никогда такого не видела. Говорят, в других мирах есть такой, у драконов. Но малышка не дракон, как они выяснили в храме, нет у них в мирах такого животного. Поэтому они не стали мучиться с именем и назвали ее огненная — Илдкуле, ласково зовя ее Куле́. Умыв ее в рукомойнике, отец передал ее матери, ему надо доделать заказ.