«Это Гагтунгр, — просигналил Дадхикраван в пси-режиме. — Но этот хрон не принадлежал ему. Видимо, он создал новую структуру в порядке эксперимента, ведь он, как и Магэльф, тоже увлекся фантомологией».
— Не хватайтесь за оружие, Посланник, — пророкотал Гагтунгр; частоты его пси-диапазона лежали почти за пределами восприятия Сухова, и казалось, что голос Великого игвы доносится издалека. — Это невежливо, вы находитесь в моих владениях.
Никита покачал головой, не выпуская меча. Второй рукой достал инферно.
— Понятно, — сказал Гагтунгр. — Собственно, я уже выяснил, что хотел. Гиибель действительно недооценила вас, как и Даймон, отчего и потеряла часть сущности. Я мог бы потягаться с вами, невзирая на игрушки в ваших руках, но это требует определенного расхода энергии, времени и напряжения, а я ленив. Вас же и без меня достанут… хотя не завидую тем, кто это сделает. До встречи, Посланник. Если она состоится.
Гигант исчез. Ни вспышки, ни грохота, ни шороха, словно выключили телевизор. Демономаги по своим владениям ходили бесшумно.
— Идем дальше, — сквозь зубы проговорил Никита, унимая дрожь в пальцах. Начинать драку ему не хотелось, к тому же он знал, что Гагтунгр прав: рано или поздно их достанут. Не застали бы врасплох, а там — кому повезет… И все же — почему он не напал?…
Глава 5
Они проскочили Дигм — прежний мир Гагтунгра, если верить Дадхикравану, который помнил свое пребывание в этом хроне, — не встретив ни одной живой души. Разглядывать красоты Дигма не стали, да и разглядывать, в общем-то, было нечего. Гагтунгр, вволю насытившись экспериментами со своей Вселенной, нечаянно «зажег» ее время и, не справившись с тушением, ретировался в соседний хрон, чтобы продолжать свои «исследования» там. Для чего ему понадобилось превращать тот Мир в чудовищный лес, знал только он сам.
«Горение» времени к моменту появления в Дигме Дадхикравана и его всадника привело к почти полному вырождению пространственно-временного континуума, и бывшая Вселенная Гагтунгра представляла собой колоссальной протяженности — на миллиарды парсеков! — уродливые соты, пересечение множества изогнутых, физически плотных поверхностей и плоскостей.
Следующий за Дигмом хрон, как ни странно, не подвергся нападению Великого игвы, а также не был разрушен Хаосом, хотя его и затронула болезнь пространственных искажений, не позволяющая сомневаться в прямом просачивании Хаоса.
Местность, где, продавив стенку хронобарьера, Дадхикраван опустил Сухова, с виду принадлежала планете: холмистая равнина в пятнах растительности, с восемью реками, текущими в гигантский провал диаметром в сто километров, с горами на горизонте, с белым небом, в котором угадывались контуры какого-то сооружения. На самом деле этот Мир был весь — на сотни и тысячи световых лет — таким же переплетением и пересечением поверхностей и плоскостей, как и в хроне Гагтунгра, но не мертвым — наполненным движением и жизнью.
Никита уже попривык к разнообразию условий в Мирах Веера, но удивляться и восхищаться не устал. Этот Мир, имевший не четыре измерения, а гораздо больше — около сотни, не мог его не заворожить. И это едва не погубило обоих, поскольку Дадхикраван считал, что Посланник видит и чувствует не меньше, чем он, и не предупредил о появлении нового действующего лица, вернее лиц. А именно: Гиибели на жругре.
Великий игва, потерявший в Гашшарве половину сущности, но оставшийся в живых благодаря многомерности бытия, не был настроен на переговоры или соревнования по ироническим пикировкам. Во-первых, потому, что тщеславие его было уязвлено: ему бросил вызов простой смертный, землянин, пусть паранорм, но даже не игва. Во-вторых, психика его была нарушена: половина Гиибели, много десятков его «я», была уничтожена Суховым, и восполнить потерю было уже невозможно. В-третьих, Посланник добрался почти до конца Пути и был посвящен, что давало ему статус не только офицера или мага связи, но и Избавителя, о котором складывались легенды во многих Мирах Веера. И в-четвертых, он стал серьезным противником.
Бой демономага с Посланником и его конем начался и закончился в несколько мгновений, причем помимо воли и сознания Сухова. Реагировать, включать экстрарезерв и паранорм-концентрацию приходилось в условиях дефицита времени и маневра, когда первый удар был нанесен врагом практически неожиданно, «из-за угла» времен и пространств, поэтому отразить его без потерь Никита не смог.